Пуговица Дантеса

Сватовство Геккерена-младшего к Екатерине Гончаровой произвело на петербургское общество эффект разорвавшейся бомбы. Главный вопрос, терзавший каждого, заключался в следующем: с чего бы вдруг? Ведь о назревающей дуэли между Пушкиным и Дантесом почти никто ничего не знал. Зато было известно другое: барон Геккерен намеревался женить сына если и не на знатной княгине, то однозначно на невесте с состоянием никак не меньше в несколько миллионов. Это обеспечило бы паре безбедную жизнь, а самому посланнику – «благостную» старость.

И вдруг – одна из Гончаровых. Катрин – провинциалка, ставшая фрейлиной благодаря связям её тётушки Загряжской. У последней, к слову, имелись свои виды на сестёр, которых она мечтала выдать за столичных толстосумов – пусть и немолодых, но из числа тех, для которых жениться на фрейлине Императорского двора столь же престижно, как завести лошадь из шахской конюшни. Поэтому со сватовством Дантеса было не всё понятно.

Вот что по этому поводу писала мужу графиня С.А. Бобринская, имевшая при дворе Николая Павловича значительный вес:

«Никогда еще, с тех пор как стоит свет, не подымалось такого шума, от которого содрогается воздух во всех петербургских гостиных. Геккерн-Дантес женится! Вот событие, которое поглощает всех и будоражит стоустую молву. Он женится на старшей Гончаровой, некрасивой, черной и бедной сестре белолицей, поэтичной красавицы, жены Пушкина» [4].

С.Н. Карамзина[46]

: «…Завтра, в воскресенье, состоится эта удивительная свадьба… а Пушкин проиграет несколько пари, потому что он, изволите видеть, бился об заклад, что эта свадьба – один обман и никогда не состоится. Всё это по-прежнему очень странно и необъяснимо; Дантес не мог почувствовать увлечения, и вид у него совсем не влюбленный. Катрин во всяком случае более счастлива, чем он» [5].

Если о предстоящей дуэли никто ничего не знал, то о страсти Дантеса к Натали Пушкиной охотно судачили. Тем неожиданней стала новость о сватовстве француза к Катрин Гончаровой. Этой новостью заинтересовались даже при дворе.

«Мне бы хотелось иметь через вас подробности о невероятной женитьбе Дантеса», – писала вдовствующая императрица Александра Фёдоровна своей фрейлине Екатерине Фёдоровне Тизенгаузен, дочери Елизаветы Михайловны Хитрово [6].