«Дуэль учинена мною с Камергером Двора ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Пушкиным 27 числа минувшего Генваря в 5-ть часов по полудни, за выборгскою заставою близ Новой Деревни в Роще за Комендантскою Дачею, на пистолетах; причина же, побудившая меня вызвать его на оную, следующая: в ноябре м-це 1836 года получил я словесный и беспричинный Камергера Пушкина вызов на дуэль, который мною был принят; спустя же некоторое время Камергер Пушкин без всякого со мной объяснения словесно просил Нидерландского посланника Барона Д. Геккерена передать мне, что вызов свой он уничтожает, на что я не мог согласиться потому, что, приняв беспричинный вызов его на дуэль, полагал, что честь моя не позволяет мне отказаться от данного ему мною слова; тогда Камергер Пушкин по требованию моему назначенному с моей стороны Секунданту, находящемуся при Французском посольстве гр. Д’Аршиаку, дал письмо, в коем объяснил, что он ошибся в поведении моем и что он более еще находит оное благородным и вовсе не оскорбительным для его чести, что соглашался повторить и словесно, с того дня я не имел с ним никаких сношений, кроме учтивостей. Генваря 26-го Нидерландский посланник Барон Геккерен получил от Камергера Пушкина оскорбительное письмо, касающееся до моей чести, которое якобы он не адресовал на мое имя единственно потому, что считает меня подлецом и слишком низким. Все сие может подтвердиться письмами, находящимися у ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА» [6].
При общении с поручиком Дантесом выяснилось много интересного. Так, оказалось, что француз, принимая присягу, клялся не в верности русской армии, а всего лишь «на верность службе». Об отношении же Дантеса к службе мы хорошо знаем. И это характеризует убийцу достаточно обличительно. Отсюда и его «своеобразная» версия случившегося, согласно которой вызов явился исключительно плодом больного воображения мужа-ревнивца Пушкина, который, быстро одумавшись, пошёл на попятную. И даже якобы согласился признать благородство француза.
С этого момента, уважаемый читатель, мне бы хотелось поразмыслить вместе с вами. Для этого предлагаю ещё раз перечесть показания француза.