Пуля времени

Сам Николай Александрович почил в Пасху, 16 апреля 1911 года, незадолго до визита в прошлое Юрия Бурлака. Церемония прощания с Бугровым собрала на Благовещенской площади – главной площади Нижнего Новгорода – тысячи людей. И подавляющее большинство из них поминали миллионера, общественного деятеля и благотворителя добрым словом.

За полвека активного предпринимательства последний Бугров изменил облик Нижнего, возвел богадельни, ночлежные дома и множество доходных зданий с дешевой арендой. Одной только милостыни, по некоторым подсчетам, он раздал за свою жизнь не меньше 10 миллионов.

Горестнее всех после его ухода, конечно, было единоверцам, беглопоповцам, представителям родной общины, оставшейся без такого покровителя.

Но был и еще один момент – деньги из той самой рогожи и общака, которыми так или иначе распоряжался Бугров, не оставивший прямых наследников по мужской линии…

Глава 9

Общак в Рогоже

1

В семь, как и договаривались, начальник казачьего штаба вновь пришел на явочную квартиру к Двуреченскому. Резидент встретил его тем же чаем, а еще горячими булками и малороссийской колбасой:

– Завтракал? Угощайся. Я никак не могу привыкнуть к их привычке обходиться по утрам без плотного перекуса.

– Я тоже, – сообщил Георгий и соорудил себе гигантский бутерброд.

Хозяин дал гостю наесться, после чего заговорил:

– Слышал ли ты когда-нибудь такую фамилию – Бугров? Николай Александрович Бугров.

– Вроде у Максима Горького был о нем очерк. Нижегородский купчина, богач, меценат, старообрядец. Он?

– Да. Тогда слушай мою идею. Но сначала я тебе сознаюсь, что не хочу возвращаться в наше время…

Консильери удивился:

– Что-что?

– Что слышал. Я намерен остаться здесь.

– А я?

– Тебя верну, как и обещал.

– Но…

– Почему я остаюсь? – предугадал вопрос губернский секретарь. – Причин несколько. Во-первых, не очень умные и не очень справедливые начальники.

– И где ж ты видел справедливых начальников? – возразил попаданец.

Двуреченский не стал спорить, продолжил:

– Во-вторых, мало платят. Знаешь сколько? Сто пятьдесят тысяч в месяц. Как машинисту московского метрополитена. Сравни: моя нагрузка и его! А зарплата одинаковая.

– Но ты получаешь жалованье здесь.

– Получаю. Еще сто сорок рублей в месяц, считая с наградными. В Москве на эти средства не пошикуешь. И я придумал план. Он связан с тем самым Бугровым, Николаем Александровичем.

Ратману стало чуть интереснее.

– Бугров умер в прошлом году. Детей у него не было, и состояние по завещанию отошло сестрам, Еннафе и Зиновее. Главное богатство составляют паи Товарищества паровых мельниц Бугрова. А еще имеются доходные дома, вклады в банках, фамильные леса. Ну и, конечно, «закрытая часть», не попадающая ни в какие списки Forbes… Николай Александрович до самой смерти был главой старообрядцев-кержаков беглопоповского согласия. И в секретной части завещания он отдал свою тайную кассу на Рогожу, одноверцам.

– Про Рогожу что-то слышал, – перебил слушатель. – Это ведь кладбище между станциями метро «Римская» и «Нижегородская» в Москве?

– Да, именно там, – подтвердил Двуреченский. – Еще с восемнадцатого века в тех местах обитала голова раскола беглопоповцев. При Екатерине им дали послабления, и староверы построили три храма, богадельню, завели регулярные службы, собиравшие много богатых прихожан. Уже при Николае Первом ситуация изменилась для них в худшую сторону. Он запретил службы, начал преследовать вождей раскола, лишил толк главного их преимущества – законного священства. Почему ребята назывались беглопоповцами, знаешь?

– Бегали от попов?

– Смешно. Они покупали падких на деньги священников канонической церкви, перекрещивали их в свою старую веру, и те служили. Но Николай прекратил эту традицию. И пришлось атаманам толка создавать клир заново. История долгая, уходит корнями аж в Австро-Венгрию, в местечко Белая Криница, где обосновался их новообретенный архиерей. В общем, он посвятил в сан нужное число батюшек. Ликвидировал, так сказать, кадровый голод. Ну и беглопоповцы стали самым богатым толком в России. Старообрядцы, как ты знаешь, вообще умеют сколачивать копеечку. Девять из десяти успешных купцов – раскольники…

Ратманов зевнул, искусственно и протяжно, всем своим видом показывая, что в школе уже отучился, а последнюю лекцию слушал лет этак двадцать назад. Но докладчика это ничуть не смутило.

– После манифеста пятого года гонения на них прекратились, но в прежние времена приверженность старой вере обходилась дорого. Гонения, ссылки по сто третьей статье, конфискация имущества, отказ государства признавать браки… И Александр Второй, следуя примеру отца, опечатал все три рогожских храма. Службу пришлось проводить перед часовнями, прямо на улице. Для этого беглопоповцы использовали походные армейские алтари. Уф…

Инспектор чуть перевел дух, снова отпив чая. Пока Ратман не мог дождаться, когда же тот дойдет до сути дела.