Пульс Хибин. Сборник

Кузьминский угадывает мое состояние, пытается сопереживать: он, как и город, доброжелателен. Отвлекает: вот новая хоккейная коробка, полюбуйтесь. Эта игра у нас в чести, полей хоккейных много. Объясняет, что городская команда выходит, так сказать, на мировую арену: шведов принимала и выиграла...

В кабинете Кузьминского — представитель из Тюмени. Апатитстрой отправляет туда выпускников своего профтехучилища.

— Впервые из Мурманской области отпускаем, — объясняет Гриша. — Теперь у нас рабочей силы хватает.

Вот вам и кольский Север, Заполярье. Единственное, пожалуй, место в нашей стране, где нет сейчас дефицита рабочих рук. Нет.

У Гриши над столом — портрет Ленина, барельеф на сосне. Узнаю, что автор работы — сам Кузьминский, он учится заочно в художественном вузе.

Рассказывает, что ребята в Апатитстрое собирают историю своего треста, воссоздают путь комсомольской организации Хибин.

Знакомлюсь с письмами Леши Язева, одного из первых хибинских комсомольцев. Сейчас он живет в Днепропетровске.

...1930 год. Начало стройки. Вспышки сыпного тифа. Особенно в «Ситцевом городке», там чернеют на снегу палатки. Хибинский комсомол начал борьбу с тифом: «Легкая кавалерия» при больнице. Постоянное дежурство днем и ночью.

Противопожарная охрана тепляков, в которых возводились корпуса первой апатито-нефелиновой фабрики, — тоже комсомол.

Володя Зарубин и Аркадий Архипов едут в Вятку за оборудованием: нужно параллельно со строительством начинать монтаж обогатительной фабрики.

Субботники на Кукисвумчорре. «Лучшая суточная добыча руды — у комсомольца Лукина. Она составляет 14 тонн».

Субботники на Юкспоре... Здесь однажды разразилась снежная буря. Снесло осветительные столбы. Спускались с горы и возвращались домой по озеру, в кромешной тьме, цепочкой, по пояс в снегу. Не разнимали сплетенных рук. В Мурманске простаивали иностранные пароходы, ждали руду.

Ослепительной от солнца и снега весной 1930 года прибыл в Хибины Захар Болотовский. Он и стал первым секретарем комсомольского горкома. Вслед за ним — Лева Фиалков, специалист по радиотрансляции, Яша Плаксин — создатель ТРАМа — театра рабочей молодежи, поэты Лев Ошанин, Саша Решетов, Боря Шмидт.

Язев с ребятами тогда «переключился» на монтажные работы, из Хибин уехала немалая часть слесарей: не те, сказали, условия, Сахара наоборот, к черту...

Начинался монтаж, а техники раз, два и обчелся: одна лебедка и одна ручная однотонная таль. Брали, что называется, «на пупок»: деревянные катки, ваги, веревки, тросы. Но ни одного упрека от комсомольцев, ни одного бранного слова. Они организовывали хозрасчет. Вместе с плановиком и начальником стройконторы.

Их было несколько десятков тогда — хибинских комсомолят. Собирались обычно в комнате Язева и Сережи Подошкина, пока горкому не выделили помещение. Стали приходить посетители, корреспонденция. Все официально, солидно, юридически узаконено...

И смех и грех: раскопал в трестовском альбоме бумагу, подписанную мной в 1963 году. Мы взялись тогда комитетом комсомола решать проблему мест в детских садиках и яслях. И решили:

«Для наведения здоровой атмосферы и для того, чтобы очередь стала очередью, материально обеспеченные товарищи, и в первую очередь руководители, должны забрать своих детей из детских садов».

Должны забрать — и баста.

Этот юношеский максимализм не был позой. Приезжали из разных областей с путевками девушки и демобилизованные парни из военных округов. Заводили семьи. А свадьбы все — комсомольские, и заявления на ясли через наш комитет шли.

Сейчас-то, в начале восьмидесятых, понятно, ни с садиками, ни с жильем прежней остроты нет, хотя много семей создается, рождаемость в городе высокая. Несколько лет подряд Апатитстрой завоевывал призовые места во Всесоюзном соревновании и получал ежеквартально министерские премии. Понятно, почему в городе много хоккейных коробок, лыж на всех хватает, красочные костюмы имеет самодеятельность, прекрасно оборудован клуб юных техников.

Обстановка на стройке спокойная: лихорадит меньше, людей случайных нет. Но дел у комсомольского штаба по-прежнему «под завязку». Ездили вот в Чебоксары на завод за электрощитами: плановая поставка была поздней. Чувашские комсомольцы помогли, ясное дело.

Кузьминский деловито объясняет:

— Налажены контакты штаба с комсомольцами Бакинского завода электромонтажных изделий, Днепропетровского завода металлоконструкций, Краснодарского компрессорного, Забайкальского завода подъемно-транспортного оборудования...

Я уже устал загибать пальцы, а Гриша все называл заводы, работающие на сегодняшние Хибины.

Я знаю Кузьминского не первый год. Секретарем комсомольского комитета он стал в двадцать лет — и меняется на глазах, то есть взрослеет, набирается житейской мудрости, но не теряет при этом юношеского обаяния. Себя самого чаще всего называет Григорием. Звонит жене, скажем: «Это я, Григорий. На машине подзастряли немного». На всяком заседании исчиркает полблокнота, все рисует виды за окном: сопки в синей полярной ночи, плоские крыши с разлапистыми антеннами да худенькие деревца.