Пушистая катастрофа

будешь жить наполовину пустой?

— Я не могу его контролировать, значит, не могу доверять.

— Ты даже не попытался. Шанса ему не дал!

Мне хотелось схватить его за плечи и трясти, пока он не поймет, как неправ, но я

могла только сильнее сжимать пальцы на отворотах пальто, цепляясь за него до

побелевших костяшек.

— Сам подумай. В каких условиях был пробужден твой зверь? Что ему довелось

пережить? Но он все равно справился. Так почему ты считаешь, что он не заслуживает

твоего доверия?

Хельму колебался недолго.

— Хорошо, — наконец сказал он неохотно, отцепив от себя мои руки. —

Попробуем один раз и не здесь. Выедем за город.

Я была согласна на что угодно, только бы он выпустил волка.

Извозчик выглядел удивленным, когда услышал, куда мы теперь едем, но задавать

вопросы командору не стал.

Вывез нас в лес, высадил, где велел Хельму, и уехал обратно в управление.

— Наверное, он решил, что мы головой повредились, — сказала я, глядя вслед

отъезжающей карете.

— Боюсь, он прав, — пробормотал Хельму.

И мы углубились в лес.

Волк сам выбирал место для оборота, поэтому шли мы долго и остановились, лишь

когда я пообещала, что, если мы пройдем еще немного, я просто лягу под первым

попавшим деревом и никогда больше не встану.

— Ну в самом деле, нам же еще обратно возвращаться. Ты об этом подумал?

Хельму недовольно цыкнул, но больше мучить меня не стал. Встал у ближайшей

сосны и решительно сбросил с себя пальто.

А потом аккуратненько его сложил и опустил на толстую отломившуюся ветку, выглядывавшую из снега. Поверх пальто лег китель и жилет.

Я топталась рядом, потирая озябшие руки и предвкушая явление зверя.

Расстегнув третью пуговицу рубашки, Хельму покосился на меня.

— Ты так и будешь стоять?

— А что? — не сразу поняла я. — А… Сейчас!

Пока я превращалась и взбиралась на дерево, волк успел скинуть и рубашку. Потом

поднял на меня глаза и ругнулся.

— Ты издеваешься?

- Всего несколько минут, - жалобно сказал я.

- ...Чтобы уменьшить неравенство и армии нефийцев,- сказал Зафре, - наручники.

Мне нужно восстановить внешность защитника... то, что ему осталось.

Написанное заворчало, когда он освободил артефакт от наручников, и количество

иикристолси-блокаторов замерцало, потемнело и остановилось. Зафре по нескольку минут

за раз, если он был свободен, Хельму он был напряжен и готов к атаке.

С точки зрения того, как я буду чувствовать себя после моей головы, едва подавляя

свои инстинкты, чтобы спрятаться в другом месте, пока они не станут угрозой.

Так, когда прошли годы, этот взгляд он засунул в карман своего серого

комбинезона, и они оказались в наручниках после запястий Зафре.

- Расскажи мне сейчас.- Как вазивуса сделал подарок?

- Тут нечего рассказывать. Потом меня ударили, а потом я обиделась... немного

сердитый. И вот все начало гореть. Я пытался контролировать огонь, он слушается меня, но потом опять очень плохо. Тарсо нет идолофу из этого дома.

Зафре застонал.

- Это тоже дело... Анхя, подумай еще раз, ты все равно пойдешь со мной?

- Господи, да нет же,

— А что не так? Я в полной безопасности. Если вдруг твой пушистик озвереет, до

меня не доберется… или ты не это имел в виду?

— Отвернись, — устало велел он.

— Зачем? Я же говорила тебе, что уже все успела…

— Просто отвернись!

Я обиделась, но сделала, как волк велел, хмуро исследуя мирный лесной пейзаж и

искренне не понимая, чего он стесняется. И только когда сзади послышался болезненный

хрип, плавно переходящий в вой, я заподозрила, что волк стыдился не своей наготы, а

оборота.

В отличие от высшей нечисти, оборотням превращение давалось сложнее.

— Ну что, могу я уже поворачиваться? — спросила громко, когда жуткие звуки

сменились тяжелым дыханием.

Мне не ответили. Я решила считать это разрешением и с интересом уставилась на

сидевшего в снегу волка. Белого, большого… прехорошенького. Вывалив розовый язык, он тяжело дышал.

— Второй оборот засчитан, — торжественно сообщила я. — Можно я уже слезу?

Волк рыкнул и мотнул головой, разрешая мне спуститься.

Хельму не мог полностью контролировать волка, в противном случае едва ли

позволил бы ему нетерпеливо пританцовывать вокруг дерева, пока я сползала вниз по

шершавой холодной коре.

Когда я превратилась, внезапно вырастая над ним, волк опасливо отскочил и

прижал уши. Но не оскалился.

— Ну в самом деле, это же я.

Уши тут же встали торчком, и он вопросительно фыркнул, склонив голову набок.

Я подозревала, что звук моего голоса в теле тарсы отличался от человеческого, но

никогда особо не интересовалась этим вопросом.

А сейчас, когда волк не спешил меня узнавать, задумалась. Ненадолго, правда, потому что стоило мне только опуститься на корточки, как он тут же завилял хвостом и

бросился меня обнюхивать, тычась мокрым носом в лицо, шею и меховой ворот пальто.

— Боссу мы об этом не расскажем, — решила я, чмокнув волка в нос.

Пушистик оказался настроен ко мне куда благосклоннее своего ворчливого

хозяина.

Веселился волк несколько часов, вспахивая сияющий под солнечным светом снег.

Сначала я пыталась поспевать за ним в человеческом теле — нравилось ощущение

жесткого меха под ладонью, когда мне все же удавалось его поймать, — но быстро