Пушистая катастрофа

знакомый человек и откуда взялась мелкая пакость, посмевшая напасть на него и прижечь.

Несколько минут пришлось потратить на то, чтобы все объяснить. Еще какое-то

время волку понадобилось, чтобы примириться с безжалостной правдой этого мира. Но

забраться себе на холку он мне все же позволил.

И началась безумная скачка.

Следуя совету Зафрэ, я планировала вымотать волка, прежде чем попытаться его

вернуть.

Первое время Хельму был не против и послушно бежал, ускорившись до предела

своих возможностей. Но со временем он начал уставать и упрямиться. Скорость

снизилась, недовольного ворчания становилось все больше, пару раз на меня даже зубами

щелкнули.

Волк пытался бунтовать, но стоило только прикрикнуть или шлепнуть лапой по

морде, как он сжимался и, поскуливая, выполнял команду.

У меня по какой-то причине имелась над ним определенная власть. Потому ли, что

ему был знаком мой запах, или из-за того, что я умудрилась напугать его в карете, а потом

удивить некоторыми своими умениями… а может, все сразу, но он считал меня главной.

Хотя бы пока.

Утром, когда свет в некоторых окнах уже начал загораться, а рассвет все еще не

наступил, мы выбежали за черту города.

Волк задыхался и едва бежал, никак не реагируя на меня.

Хотелось верить, что этого достаточно.

— Знаешь что, босс, а давай-ка мы свернем, — велела я, дернув его за ухо, — и

остановимся.

Когда я соскочила с его плеча на поваленное дерево, волк просто рухнул в снег

рядом, судорожно втягивая воздух.

Не теряя времени, я спрыгнула к нему и сначала неуверенно замурлыкала, поглаживая его по носу.

Хельму шумно фыркнул и зажмурился.

Я не умела звать как волки и только слышала истории о том, что они воем

помогают зверю вырваться из человеческого тела во время первого оборота. Без

подробностей.

У меня не было ни шанса воспользоваться этим способом.

Но я могла попробовать позвать волка так, как тарсы звали потерявшихся

детенышей.

Потому что волк тоже потерялся.

На первых коротких и жалобных звуках моего неумелого курлыканья Хельму

навострил уши. Через какое-то время приоткрыл один глаз, напряженно косясь на меня.

Я не сдавалась, он напрягался все больше. Через несколько минут волк заскулил и

ткнулся носом мне в живот, за что тут же получил лапой по лбу, но морду не убрал, только уши прижал.

Какое-то время мы так и сидели, я звала, он скулил. И надежды на то, что у меня

получится, становилось все меньше. От напряжения начало закладывать уши, я уже была

готова присоединиться к волку и скулить с ним на пару, когда что-то произошло.

Волк замолчал и почти сразу после этого захрипел. Задергался.

Я отбежала на безопасное расстояние и на всякий случай забралась на нижнюю

ветку ближайшего дерева.

Волк извивался и хрипел. Оборот возобновился.

Зверю так надоело меня слушать, что он решил-таки выбраться в этот мир

полностью. Опасно свесившись с ветки, я напряженно следила за превращением.

Когда все закончилось, волк запутался лапами — обычными волчьими лапами — в

пижамных штанах, запаниковал, заскулил и с трудом из них выбрался.

Обнюхал, презрительно закопал в снег и побежал по своим делам, полностью

игнорируя меня.

- Господи, да нет же,

— Возвращайся в комнату Эдит.

— Вообще-то…

— Это не обсуждается! — рявкнул волк. И я вжала голову в плечи.

— Что не обсуждается? Что ты действительно озверел и не хочешь даже

попытаться заново ко мне привыкнуть? Если ты видишь во мне угрозу, то не лучше ли

будет с этим разобраться прямо сейчас?

Хельму выглядел искренне удивленным.

— Угрозу?

— Не угрозу, — догадалась я. И погрустнела. — Только не говори, что добычу…

— Рад, что ты все понимаешь, — сказал он, отстраняясь. — Теперь уходи.

— Да ты издеваешься! Если я добыча, то мы тем более должны с этим разобраться!

— Я аккуратненько ткнула его кулаком в живот. Хотелось как-то показать ему мою

злость, но было боязно. — Может, если я буду рядом…

Волк раздраженно цыкнул и резко склонился ко мне, чуть не доведя до сердечного

приступа.

— Ты издеваешься? — Я чувствовала горячее дыхание на лице и видела его до

предела расширенные зрачки, за которыми с трудом различалась синева радужки. — Как

думаешь, что с тобой может случиться сейчас? Эти инстинкты… они не исчезают вместе

со зверем. Я постоянно думаю о том, что может случиться, если я откушу от тебя кусочек.

Что может случиться, Анха?

Его голос завораживал и пробирал до костей, а слова пугали.

Но кое-что я знала точно, кое-что, не позволившее мне оцепенеть от ужаса. Добыча

из меня всегда была отвратительная.

— Проблема, — согласилась я и боднула Хельму в переносицу.

Волк рыкнул и отшатнулся, хватаясь за нос. Получив свободу, я на всякий случай

пнула его в голень, проскочила под рукой и, отбежав на несколько шагов, спросила:

— Сразу сказать не мог? Что за секретики такие?

— Анха! — прохрипел он, не отнимая руки от лица.

— Что «Анха»? Я думала, у нас проблемы, переживала. А проблемы, оказывается, только у тебя!

Китель я снимала трясущимися от злости руками, поэтому пуговицы расстегивала