Пушкин и Грибоедов

Чувствовать неуют в образе жизни, для иных недосягаемом и притягательном! И как с таким самочувствием соотнести формулу «вольность и покой»? Какая же тут «вольность»? Но – единой модели жизни не существует. Татьяна стремится осмысливать то, что делает, и делает выбор сознательно, своей волей. Она не стремится выходить из предназначенного ей временем семейного круга, поскольку сама его выбрала.

Татьяна активна даже тогда, когда действует не по своей инициативе. Мать проявила очень большую настойчивость в замужестве дочери («Меня с слезами заклинанья / Молила мать»), но княгиня не шлет упрека в ее адрес, винит себя: «Неосторожно, / Быть может, поступила я…» Только разве была альтернатива? Что бы значила осторожность? Ожидание, что Онегин вернется в деревню с повинной? Это означало бы стать смешной в собственных глазах.

Благодаря случаю скромная провинциалка оказывается «богата и знатна». Это вносит колорит в ее жизнь, но не является главным. Татьяна повинуется голосу долга, установлений традиции. Замужняя, она в глазах Пушкина ни в чем не теряет обаяния идеала. Только потому, что поступает нравственно, оберегая честь мужа даже перед искушением любовного счастья? Но так судить о Татьяне было бы слишком мелко. Нравственный поступок надо воспринимать как норму, а не как нечто исключительное; иначе понятия морали просто девальвируются. Тут дело в отношении Татьяны к тому, что и как она делает. Жить миром простых забот, соблюдать установление приличий – это широко доступно. Но и в таких рамках жаждущие удовольствий находят их, а платящие долг требуют компенсации, вознаграждения за добродетель. Татьяна являет пример самоотречения, альтруизма, она живет не для себя, а для людей, и это ее осознанный выбор, «добровольный крест». На такое способен не каждый. Вот в чем состоит величественность простоты. Вот почему Татьяна не просто поступает нравственно, но совершает нравственный подвиг.

Трудно подражать Татьяне в ее стоицизме. Хотя бы будем знать, что существует такой высокий человеческий пример, в глазах Пушкина – идеал.

Взаимная плодотворность – вот главная характерность отношений главных героев романа. Увы, накопленный опыт не позволяет реализовать упущенные возможности.

Есть разница, прямо или косвенно реализуются духовные силы. Татьяне возвышенными порывами приходится жертвовать. Она подчиняет себя простым установлениям обычаев. Хочется думать, что даже и в бытовом решении роль героя в духовном развитии Татьяны велика. Вспомним: в письме Татьяны явственно звучит сетование на появление героя, без которого «души неопытной волненья» смирить было бы много проще. Теперь смирение сердца оказывается возможным. Татьяна осуществляет то немногое, что остается на ее долю, становится «верной супругой», но привносит в это немногое все богатство духовности, разбуженной явлением героя.

«Как изменилася Татьяна!» А она сохранила в новой ситуации качества души, живучесть которых воспринимается неожиданной. И не только сохранила, но и развила, видоизменила их. Сохранить духовность на почве быта… Видимо, потери неизбежны (Татьяна понимает это: «Я лучше, кажется, была…»). Но твердость и стойкость натуры выявляет себя и в этом случае.

Татьяну можно назвать прилежной ученицей Онегина. Но она талантлива по натуре, а такой ученик не бывает копиистом. Ученик превзошел учителя.

Прежде всего Онегин не сумел утвердить вольность и покой заменой счастья в жизни. Презирая заслуживающих презренья окружающих его людей, он дразнит их – и остается зависимым от них. Татьяна не проповедует, она на деле «покойна и вольна». При этом она не бежит от людей, она в гуще света, но она независима. За свою независимость она платит страшную цену. Она идет на компромисс, поступаясь девичьими идеалами, но зато безоговорочно отвоевав возможность особого поведения и в обществе, и, вероятно, в семье.

Татьяна – не копиист, как сказано. Она не только усваивает чужие уроки, хотя даже их усваивает творчески. Она дописывает на знамени слово, которого никогда не было в лексиконе Онегина, – долг. Не будет преувеличением признать, что в этом и состоит урок, который она возвращает Онегину. Долг – широкое и необычайно созвучное «декабристскому» времени слово.

Свое письмо Татьяна закончила упованием: «мне порукой ваша честь…» Те же слова она повторит в концовке исповеди, но здесь они звучат иначе, крепче: «Я знаю: в вашем сердце есть / И гордость, и прямая честь».

Трудно выстраивать что-то на обломках несбывшегося счастья, но напутствие дорогого человека сохранить гордость может послужить необходимой опорой.

Но это уже не проблема романа, а проблема гипотетической судьбы героя.

6

Чацкий показан героем единственной любви. Простая приязнь к девочке, с которой он рос, преобразуется у него, по мере его взросления, в новое чувство. В финале их детской дружбы, вспоминает Софья, «Он съехал, уж у нас ему казалось скучно, / И редко посещал наш дом…»