Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Я не перехожу здесь на позиции Базарова, Кондратьева или их сегодняшних сторонников, видящих в состоянии рынка верховный критерий плановой работы. Однако, не научившись плановыми методами переводить одно состояние рыночной сбалансированности в другое, или превращать несбалансированность в сбалансированность, нельзя говорить о том, что произошло реальное подчинение рынка плану. И только приобретя такую основу, можно ставить вопрос о неценовых методах учета. Ибо что в них толку, если их данные будут опрокидываться фактическим ходом экономических процессов? Такой «прямой учет» не будет иметь никакого отношения к социалистической планомерности, ибо последняя предполагает контроль всего общества над теми, прежде складывавшимися за спиной производителей элементами общественного производства и их соотношениями, которые в товарном производстве определяют неподвластную производителям динамику рынка.

Не меньшим самообманом было бы обращаться со стоимостными формами планового хозяйства так, как будто они уже вовсе утратили стоимостную природу, а планомерность поднялась на такую ступень, что обеспечивает общественным контролем все, без исключения, слагаемые экономической ситуации. То весьма вольное обращение с ценами, примеры которому рассыпаны в избытке по всей советской экономической истории, неизменно мстило за себя существенными издержками и, в конечном счете, заставляло исправлять, подчас с большими трудностями, последствия прежнего авантюризма.

Составители первой пятилетки полагали, что мы уже овладели основными элементами рыночной ситуации, но считали это основанием не для рыночного нигилизма, а, напротив, для установки на возможность и обязательность обеспечить такое плановое ведение хозяйства, которое было бы избавлено от постоянных столкновений с несбалансированностью рынка.

Но, разумеется, задачи коренного измерения материально-технической базы народного хозяйства, притом в короткие сроки, требовали ставить на первое место мобилизацию средств для создания новых современных отраслей промышленности, и прежде всего такого производства средств производства, которое позволило бы изменить облик всей экономики. Соответственно должна была быть изменена и организация промышленности, и действующий в ней экономический механизм. К 1929 году в промышленности сложилось такое положение, что административное управление производством осуществляли главки ВСНХ (местной промышленностью — совнархозы), а экономическое регулирование — синдикаты. Самым печальным же было то, что вопросы планирования были рассредоточены по множеству инстанций, что подрывало оперативность и обоснованность в составлении плана, лишало его действительно организующей роли.

Думается, что председатель ВСНХ СССР В. В. Куйбышев, поставив в 1929 году задачу укрепить производственно-техническое руководство, совершенно обоснованно исходил из задач индустриализации. Верно было также и то, что эту проблему нельзя было решить на базе синдикатов — опыт передачи Всесоюзному текстильному синдикату функций Главтекстиля показал, что синдикаты, занимаясь снабжением и сбытом, а также регулированием производства в зависимости от условий рынка, не могли взять на себя большой объем принципиально новых и сложных функций. Поэтому В. В. Куйбышев поставил вопрос так: «…необходимо создать объединение синдикатов и главных управлений на базе технико-производственного руководства»1.

Конкретным решениям по реформе управления промышленностью предшествовала большая дискуссия в печати, работы специальной комиссии НК РКИ, изучавшей зарубежный опыт управления, совещания высших хозяйственных органов. Однако принятые решения все же не смогли выдержать испытания практикой, прежде всего, на мой взгляд, из-за нецелостного проведения заложенных в реформу экономических принципов. Новые органы управления — отраслевые хозрасчетные объединения, представляли собой фактически отраслевые монополистические союзы, с уничтожением хозрасчетной самостоятельности входящих в них единиц (предприятий и трестов), и перенесением хозрасчета (счет прибылей и убытков) лишь на уровень объединения в целом. Хотя для объединений, не включавших тресты союзного подчинения, сохранялся счет прибылей и убытков в прежнем виде — по отдельным трестам и предприятиям, но и там произошла существенная централизация оперативно-хозяйственных функций. Отраслевое объединение представляло собой шаг к созданию своего рода суперпредприятия, охватывающего всю отрасль, хотя реальной экономической и материально-технической основы для этого не существовало (хотя бы даже в такой степени, в какой это есть, например, в многоотраслевом концерне).

Отнятие хозрасчетных функций у предприятий основывалось не на ведении сознательной и обоснованной политики перераспределения средств между ними в рамках объединения, а на простой централизации финансовых функций, повлекшей автоматизм в покрытии расходов предприятий (что усугублялось аналогичной тенденцией в области кредитования в связи с ошибками в проведении кредитной реформы).