Путь к золоту Рюрика

«И почему это я решила, что он на Питекантропа похож? Вполне милый, приятный человек! Да, малость волосатый, малость руки длинные, как у гориллы, да, малость челюсть выпирает — но с кем не бывает! Главное, какая чистота у него дома!» — размышляла Глаша, улыбаясь Руденко.

Больше всего в противоположном поле Глаша ценила аккуратность и опрятность, и путь к ее сердцу лежал через чистый пол и порядок в шкафу.

Но Петр Петрович этого, конечно же, не знал, он наклонил свою «обезьянье-человечью» голову, заботливо посмотрел на смущенную Глашу и спросил:

— Извините, я не хотел вам помешать. Я, наверное, не вовремя. Хотя, может, как раз и вовремя, я увидел, как вы прилежно трудитесь, как хорошо работаете. А то я все гадал, что за дивная фея так чисто убрала мою квартиру, — лучезарно улыбнулся Руденко.

Глаша смутилась еще больше, опустила глазки и принялась разглядывать его башмаки.

«Батюшки, да у него и туфли начищены, и это в питерскую слякотную весну! Ни пылинки, ни грязинки», — закрутились мысли в голове Глаши, она уже считала Петра Петровича сверхчеловеком, высшим существом в своей табели о рангах.

— Что вы, Петр Петрович, у вас и до меня было все убрано. Я даже сомневаюсь, что вам нужна горничная! — в ответ улыбнулась девушка.

— Я как раз хотел об этом с вами поговорить! — заметил гость.

— Да, конечно, извините, проходите в дом, прошу, — забеспокоилась Глаша, пропуская Руденко в дом, в спешке подмечая, что кое-где на полу видны разводы от тряпки, пол еще недостаточно высох, так еще и ведро с грязной водой стоит, — убрать не успела.

Но Глаша сделала вид, что ничего этого не видит, а провела Петра Петровича в гостиную. Аристарх Венедиктович с самого раннего утра засел в своем кабинете, так что не мог им помешать.

— Проходите, присаживайтесь, — указала она широким жестом на новый диван.

— Да, спасибо. Мне, Глафира Кузьминична, очень понравилась ваша вчерашняя работа, я навел о вас справки, узнал, где вы сейчас обитаете, узнал про вашего хозяина. И я готов… — В гостиной повисла неловкая пауза. Петр Петрович закашлялся, а потом продолжил: — Я готов предложить вам стать… — Снова пауза затянулась, Глаша подалась вперед, будто от этих слов зависела вся ее будущая жизнь, хотя так, наверное, оно и было. — …стать моей постоянной прислугой, не приходящей горничной, а постоянной… Вот что я хотел сказать, — отчего-то сам сконфузился Руденко.

«Вот это поворот!» — появилась в Глашиной голове странная мысль.

Не зная, как ответить, девушка выбрала беспроигрышный вопрос: