Путь королей

Шаллан не знала, стоит ли обижаться на такое. И кстати, что сама Ясна думала о замужестве, раз уж не утруждала себя более подобающими женщине искусствами, вроде музыки или живописи?

— Ваше величество, — произнесла Ясна, плавно вставая. Шаллан вздрогнула и поспешно оглянулась. В дверном проеме стоял престарелый король Харбранта, в великолепных оранжево-белых одеждах, украшенных богатой вышивкой. Девушка вскочила.

— Светлость Ясна, — проговорил король, — я не помешал?

— Ваше величество, вы никогда не мешаете. — Принцесса удивилась не меньше своей ученицы, но ничем не выказала неловкости или беспокойства. — К тому же мы собирались пообедать.

— Знаю, светлость. Надеюсь, вы не будете возражать, если я к вам присоединюсь.

Несколько слуг принялись заносить еду и стол.

— Вовсе нет, — ответила Ясна.

Слуги поспешили все приготовить, расстелили на круглом столе две скатерти, чтобы разделить его на мужскую и женскую половину на время приема пищи. Полумесяцы из ткани — красный для короля, синий для дам — они закрепили, разместив в центре гирьки. Затем последовали блюда под крышками: прозрачная холодная похлебка из сладких овощей для женщин, бульон с пряным запахом для короля. Харбрантийцы предпочитали на обед супы.

Шаллан удивилась, когда ей также отвели место. Ее отец никогда не ел с детьми — даже ее, любимицу, ссылал за другой стол. Когда Ясна села, девушка последовала ее примеру. У нее опять заурчало в желудке, и король взмахом руки предложил начинать. Его жесты казались неуклюжими по сравнению с грацией Ясны.

Вскоре Шаллан с удовольствием поглощала еду. Изящно, как и полагается женщине, она держала защищенную руку на коленях, а в свободной сжимала шпажку, на которую накалывала кусочки овощей или фруктов. Король прихлебывал бульон из чашки, но делал это не так шумно, как большинство мужчин. Почему он удостоил их визитом? Разве правила приличия не требовали формального приглашения на обед? Разумеется, она уже знала, что Таравангиан не особо заботился соблюдением протокола. Он пользовался народной любовью, темноглазые превозносили его за больницы, а вот светлоглазые считали не очень-то блестящим властителем.

Дураком он тоже не был. К несчастью, светлоглазые вели столь изощренные политические игры, что человек со средними способностями участвовать в них не мог. Пока они ели, тишина нарастала и постепенно начала давить. Несколько раз король как будто хотел что-то сказать, но потом возвращался к своему бульону. Ясна, похоже, сбивала его с толку.

— Ваше величество, как поживает ваша внучка? — наконец спросила принцесса. — Приходит в себя?

— Да, все идет хорошо, спасибо, — ответил Таравангиан, явно обрадованный тем, что завязался разговор. — Хотя теперь она избегает узких коридоров в Конклаве. Не устану благодарить вас за помощь.

— Всегда рада быть полезной, ваше величество.

— Прошу простить меня за то, что я скажу, но ревнители не считают вас полезной. Я понимаю, это довольно деликатный вопрос. Наверное, не стоило и говорить, но…

— Нет, не смущайтесь. — Ясна отправила в рот маленький зеленый лурнип, наколов его на шпажку. — Я не стыжусь своего выбора.

— Вы простите старика за излишнее любопытство?

— Ваше величество, я всегда прощаю любопытство. Считаю его одним из наиболее искренних чувств.

— Тогда скажите, где вы его нашли? — спросил Таравангиан, кивком указывая на духозаклинатель, который Ясна прятала под черной перчаткой. — Как же вы уберегли его от орденов?

— Ваше величество, такой вопрос можно счесть опасным.

— Я уже обрел нескольких новых врагов, пригласив вас.

— Вы будете прощены, — сказала Ясна. — В зависимости от избранного вами ордена.

— Прощен? Я? — Престарелому королю это показалось забавным, и Шаллан заметила, как на его лице промелькнуло что-то похожее на глубокое сожаление. — Это вряд ли. Но не будем отклоняться от темы. Прошу вас. Я настаиваю на ответе.

— А я настойчиво от него уклоняюсь, ваше величество. Простите. Я не виню вас за любопытство, но не в моих силах его удовлетворить. У меня есть тайны.

— Конечно, конечно. — Король откинулся на спинку стула, вид у него сделался раздосадованный. — Теперь вы решите, что я устроил этот обед всего лишь ради того, чтобы выведать у вас все про фабриаль.

— Так у вас была иная цель?

— Видите ли, я слышал необычайные разговоры о художественных способностях вашей ученицы. Я подумал, может быть… — Он улыбнулся Шаллан.

— Конечно, ваше величество, — сказала девушка. — С радостью вас изображу.

Король просиял, когда она встала, не доев, и принялась перебирать свои вещи. Шаллан посмотрела на Ясну, но лицо наставницы оставалось непроницаемым.

— Вы предпочитаете обычный портрет на белом фоне? — спросила девушка. — Или более широкую перспективу, включая окружение?

— Шаллан, возможно, — многозначительно заметила Ясна, — тебе бы стоило подождать, пока обед не закончится?

Художница покраснела, выругав себя за чрезмерное рвение.

— Нет-нет, — сказал король. — Я почти закончил. Дитя мое, портрет с фоном — отличная вещь. Как мне следует сесть? — Он отодвинул стул, позируя с улыбкой, точно добрый дедушка.