Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

— Ты знаешь о Городе Света?! — так же зло задал я ещё один вопрос. Финн нехотя кивнул:

— Да знаю я… Был там и бежал… А ты думал, тебе одному повезло?.. Ну — Город Света, ну и что? думаешь, арабы всем заправляют? По-моему, они как крысы, которые живут в брошенном людьми доме…

— А ты знаешь, что отсюда можно вернуться домой? — задал я новый вопрос. Хаахти кивнул. — А знаешь — как? — спросил я ещё. Хаахти вновь наклонил голову; его молчаливость стала меня бесить. — А знаешь, что твоя Финляндия давным-давно не отсталая губерния России, а очень даже высокоразвитая страна? — финн кивнул опять. — И считаешь, что за сто лет не заслужил права вернуться?

— О чём ты говоришь? — Хаахти погладил ладонью рукоять своего палаша, сделанную (я только теперь заметил) в виде двуглавого орла. — Разве такое возвращение — заслуга? Это смертная казнь длиною в жизнь. Если, конечно, у тебя есть совесть… У тебя она, кажется, есть. Только не уходи сейчас. В горах везде лёд, это опасно. Утром девчонки тебя соберут в дорогу.

Я не удивился этим словам. Странно — ещё секунду назад я не собирался никуда уходить. На самом деле не собирался. И вдруг это стало само собой разумеющимся. Похоже, Хаахти просто высказал то, на что я уже давно решился подсознательно.

— Я оставлю Кристо, — ответил я. — Похоже, ему понравилась одна из ваших девчонок.

— Пусть остаётся, — кивнул Хаахти, — конечно. А теперь вставай. Тут холодно.

Я поднялся, одной рукой придерживая на груди плащ. Хаахти тоже встал.

— Послушай, — я повернулся к нему и встретился глазами с его взглядом. — Неужели тебе никогда не хотелось сломать эту клетку?

— Хотелось, — спокойно подтвердил финн. — Хочется. Только я не знаю — как.

* * *

Кристо проводил меня до морского берега, дальше, чем все остальные. Утром, когда Хаахти сказал, что я ухожу, он тоже начал был особираться, но как-то замедленно, а я поймал отчаянный взгляд, которым Кристо обменялся с той девчонкой (её звали Вильма ван Клейхен) — и понял, что не ошибся. Такое бывает — «с первого взгляда». И я был рад, что так получилось у Кристо. Это поможет ему окончательно преодолеть память о страшном и унизительном рабстве.

Когда я объявил о своём решении, Кристо не смог даже сдержать радость. Но сейчас как-то угас, молчал всю дорогу и то и дело шмыгал носом.

— Всё. Дальше не надо, — я остановился. — Кристо покорно встал тоже. И вдруг сказал, наклонившись и подобрав гальку:

— Я пойду с тобой. Так нельзя.

Чего-то подобного я ожидал, поэтому ответил спокойно:

— Сам пойдёшь со мной, а сердце оставишь здесь? Не лучший вариант… Нет уж, Кристо. Оставайся здесь сам. Рядом со своим сердцем. Они хорошие ребята, и тебе будет с ними хорошо тоже.

— А ты?! — вырвалось у него. Я пожал плечами:

— А я найду своих.

— А если… — начал Кристо, но я покачал головой:

— «Если» — это не для меня. Может быть, мы когда-нибудь ещё встретимся, Кристо.

Он неожиданно обнял меня. Кристо был немного ниже ростом и уткнулся виском мне в подбородок, шепча:

— Я никогда… никогда не забуду, что ты для меня сделал… прости меня, что я… остаюсь…

Я отстранил его и улыбнулся. По щекам грека сползали блестящие дорожки слёз. Но, увидев мою улыбку, он тоже улыбнулся дрожащими губами.

— Ну вот. Говорить друг другу «до свиданья» надо именно так. С улыбкой.

Я повернулся и пошёл вдоль берега…

…Когда я прошёл около километра и оглянулся — Кристо всё ещё стоял на берегу.