Путешественница

Дансени должны были быть довольны всем, но если это было не так, то это уже не заботило Джейми.

— Она говорит, что Уилли знает о вашем отъезде. Он кричал весь день и перебил всю посуду.

Жила на шее Джейми набухла, но Фрэзер молчал, оставив лошадь и водя скребком по стене конюшни и пряча глаза.

— Вы ведь могли ничего не говорить ему. Не стоило, правда.

— Да. Чтобы не расстраивать леди Изабель, — буркнул Джейми.

Закончив скоблить стену, конюх похлопал жеребца по крестцу, завершая, как показалось Грею, этим все свои дела в Хэлуотере. Завтра он покинет имение. У Грея перехватило горло, но он отошел от стены, у которой стоял, и потащился вслед за Фрэзером.

— Джейми, — осторожно коснулся он его плеча.

Тот обернулся, не успев спрятать боль в глазах, и смотрел теперь с высоты своего роста и с грусти своего положения.

— Вы правильно поступаете.

Джейми насупился, не понимая.

— Да? Вы так думаете?

— Да, и так думаю не только я. Есть вещи, которые нельзя не заметить, понимаете? То, что вас никто еще не раскусил, не значит, что это не произойдет в ближайшее время. Они, — указывал на коня Грей, — всегда похожи на отцов так или иначе. Что уже говорить о вас.

Шотландец слушал и бледнел.

— Вы должны это понимать, видеть, в конце концов. Хотя нет, у вас же нет даже зеркала, верно?

Джейми наконец отозвался, бесстрастно сказав:

— Верно, поэтому я смотрюсь в водную гладь.

Он вздохнул и посмотрел на дом, застекленная веранда которого выходила на лужайку — Уилли так любил выбегать сюда после ланча, — а потом повернулся к Грею и решительно предложил:

— Давайте прогуляемся, — и покинул конюшню.

За Фрэзером, шедшим к нижнему пастбищу, поспешил Грей. Мужчины прошли около четверти мили и остановились у пруда на прогалине, освещенной ласковым солнышком.

Грей понял, что происходит не так, как ему хотелось бы: Фрэзер шел быстро, и он едва поспевал за ним, задыхаясь и поминутно отставая. Вот плоды лондонской жизни! А Фрэзер не устал, он сильный…

Джейми сказал напрямик:

— Я хотел бы попросить вас кое о чем. Окажите мне любезность.

В устах шотландца слово «любезность» звучало неестественно: все в этом человеке было прямо, как взгляд его раскосых глаз, а если он что-то утаивал, то имел на это веские причины либо же впоследствии делал это достоянием гласности.

— Я никому не расскажу, если вы об этом. — Грей подумал и добавил: — Надеюсь, вы не сочли меня способным раструбить эти сведения деликатного характера.

— Нет, не об этом. Я и не думал, можете ли вы или не можете рассказать всем. Я хотел попросить…

— Я сделаю это, — быстро и уверенно ответил Грей.

— Но знаете ли вы, о чем я прошу? Возможно, вы будете тяготиться тем, что дали сейчас слово. Моя просьба…

— Насколько я могу уразуметь, все, чего вы хотите сейчас, заключается в одном: приглядывать за малышом, так? Я могу извещать вас, как он поживает. Вы этого хотите?

— Да, конечно… Если это возможно. — Кивая, Джейми посмотрел на усадьбу. — Вы можете отказаться. В самом деле, ездить из Лондона сюда только за тем, чтобы известить потом беглого преступника, как поживает его бастард? Не слишком ли многого я хочу?

— Нет, — возразил Грей, — ваша просьба не содержит в себе ничего такого, чего я бы не мог выполнить. Собственно говоря, сегодня я приехал сообщить вам, что я женюсь.

— Как… на женщине? — изумление Джейми было неподдельным.

— К сожалению, закон запрещает жениться мне на мужчине, как бы я этого ни хотел, — строго заметил лорд. — Да, я женюсь на женщине, и эта женщина леди Изабель.

— Боже правый! Вы не можете!

— Ну отчего же, — поморщился Грей. — Я вел процесс о своей правоспособности в Лондоне и выиграл его, так что я смогу обеспечивать ее и выполнять все обязательства, каковые обычно выполняют мужья. Согласитесь, что не обязательно получать удовольствие от всех производимых действий.

Джейми молча помигал.

— У старого лорда Дансени осталось не так много сил, чтобы тащить на себе Хэлуотер. Гордон умер, женщины сами не справятся. Мы, наши семьи, дружны вот уже много десятилетий, поэтому Дансени воспринимают меня как члена семьи и считают одной из лучших партий.

— А-а, — с иронией протянул Джейми, немало обидев этим Грея.

— Да, вот так! Брак важнее плотской любви, — отрезал Грей.

Шотландец, казалось, вспомнил что-то. Он подошел к краю пруда, ступил в грязь и тину и долго смотрел, как от ветерка на воде поднимается рябь. Лорд приводил в порядок волосы, спутанные во время быстрой ходьбы.

Джейми вернулся спустя время и неловко посмотрел в глаза Грею.

— Да. Я думал о вас дурно, а вы и в мыслях не имели обесчестить эту леди. Простите меня.

— Что вы, милый Фрэзер. Я буду постоянно видеть мальчика, а это самое важное.

— Вы покинете службу?

— Придется выйти в отставку, — печально подтвердил Грей. — Не думаю, чтобы я был в состоянии посвятить себя войску целиком и без остатка.

Джейми задумался еще больше.

— Я… был бы премного благодарен вам, если бы вы смогли быть опекуном Уилли и стать отцом… для моего сына, — сдавленно проговорил Фрэзер, впервые называя Уилли сыном на людях.