Путешественница

— Да-да, ты мыслишь в верном направлении, — торжествовала она, видя мою растерянность. — Подумай, почему мы можем пройти сквозь камни? Другие ведь не могут. А?

— Я не знаю, — честно призналась я. — Думаю, даже уверена, что ты тоже на самом деле не знаешь этого. Но это не доказывает, что мы являемся ведьмами.

— Да?

Джейлис выгнула тонкие брови и начала листать книгу, не вчитываясь в сам текст.

— Есть люди, покидающие свои тела. — С отсутствующим видом она смотрела на страницу. — Выходят из тела и удаляются от него иногда на мили. Там, куда они приходят, их замечают и узнают, но в это же самое время они мирно спят в своих постелях! Я читала мемуары тех, кто это видел и кто сам выходил из тела. У них появлялись стигматы на руках. Да что там, я сама однажды видела такого человека! Но это особенные, непростые люди так могут, остальные нет.

Перевернув еще одну страницу, она продолжила рассуждать:

— Видишь ли, я много думала и пришла к выводу, что наука — это то, что можно повторить, имея определенные условия. А если в одинаковых условиях одному удается, а другому нет, значит, этот первый — колдун, чародей, маг, волшебник.

Ее глаза блестели по-змеиному, когда она обратилась ко мне:

— Волшебство — это реальность. Значит, мы с тобой действительно существуем, но мы не такие, как все. Ты не задавала себе вопроса, почему так произошло?

О, я постоянно задавала себе этот вопрос! Но не смогла найти ответа. В отличие от Джейлис.

Она указывала на камни:

— Аметист, изумруд, бирюза, лазурит и рубин мужского рода — все это защитные камни.

— Какого рода?

— Мужского, — огрызнулась она. — Так писал Плиний: что рубины различаются по половому признаку. Я не обладаю достаточными познаниями, чтобы не доверять этому. Но я, как и все ведьмы, работаю только с мужскими, ибо от женских нет проку — они не работают.

Мне не хотелось знать, по каким критериям можно определить пол драгоценного камня, поэтому я торопливо спросила:

— Что значит «не работают»?

— Не помогают пройти сквозь камни. Когда ты проходишь сквозь стоячие камни, эти камушки защищают тебя… от того… что есть в больших камнях.

Изумрудные глаза Джейлис омрачились при словах о прохождении, и я поняла, что ей очень страшно не только делать это, но и говорить об этом. Но я чувствовала то же самое, поэтому не удивлялась.

— Когда ты прошла впервые? Ты сразу попала сюда?

Она смотрела мне в лицо не мигая.

— Да, это был тысяча девятьсот сорок пятый. А попала в тысяча семьсот сорок третий.

Я не желала делиться с Джейлис всеми подробностями своего путешествия, но мне было любопытно, что расскажет она и как оценит значение этих событий. Да, мы были разными, но вряд ли я найду человека, успешно прошедшего сквозь камни и пожелавшего рассказать мне об этом. И потом, нужно было задержать ее, чтобы Джейми мог располагать бо́льшим временем.

— Неплохо. Даже близко, я бы сказала, — хмыкнула Джейлис. — Шотландцы считают, что эльфы усыпляют людей как раз на двести лет: грешная душа пляшет всю ночь с ними, а наутро оказывается, что прошло два века!

Она хохотнула.

— Но ведь, Джейлис, ты пришла из тысяча девятьсот шестьдесят восьмого, а в Крэйнсмуир попала за пару лет до моего прибытия.

— За пять лет, если быть точнее. Но это как раз объяснимо — работала кровь.

Я удивилась.

— Ну жертва, — зло бросила она. — Если принести, появляется больше возможностей. Можно контролировать, знать, куда ты перемещаешься. А как тебе удалось проделать это без крови?

— Я… просто шла сюда.

Нужно было говорить как можно дольше, и я рассказала то, чего не знал никто:

— Думаю, что важную роль играет то, что ты концентрируешь волю на каком-то человеке, к которому хочешь попасть.

Она вытаращила глаза.

— Это очень интересно, я не думала еще об этом. Наверное, это дает результат, но мне пока хватает и камней — просто нужно выкладывать узоры из самоцветов.

Еще одна пригоршня камней была извлечена из ее кармана, и она отправила ее вслед за первой — на стол.

— Камни, которые должны защитить тебя, кладешь в углы пентаграммы, в узловые точки. Внутри же нужно составить узор из других камней — такой сложности, какая будет соотноситься с целью твоего путешествия и его дальностью. Соединяешь круги камней линиями из ртути и поджигаешь, когда уже читаешь заклинание. Саму пентаграмму чертишь алмазным порошком, это понятно.

— Да уж понятно, — согласилась я, хотя понятия не имела, о чем говорит Джейлис.

— Пахнет? — неожиданно спросила она. — Многие думают, что камни не имеют запаха, но они пахнут, пахнут, если растолочь их в порошок.

Теперь мне стало казаться, что в кабинете пахнет не только сушеными травами, но и чем-то еще неуловимым и необычным, сухим и приятным.

Джейлис подняла руку с камнем.

— О! Вот он! Ну наконец-то! На островах я такого еще не видела, но точно помнила, что он был в шкатулке из Шотландии.

Найденный камень был угольно-черным кристаллом, сверкавшим на солнце, когда ловил луч.

— Как он называется?