Путешественница

Все время Джейми простоял у завода, наблюдая за громилой, но тот не двигался.

— Мальчишка там, других вариантов быть не может.

— Я тоже так думаю.

Рассказав Джейми о том, что миссис Эбернети запугала служанок, я спросила:

— Какие действия мы должны предпринять? Джейлис явно что-то замышляет, хотя пока неясно, что именно.

— Это как пить дать! — помрачнел муж. — Сторож не хотел со мной говорить о мальчике, это понятно, но он порассказал о другом. От этого у тебя скрутились бы волосы, хотя они и так у тебя похожи на каракуль.

Он нашел в себе силы ласково улыбнуться мне.

— Полагаю, быть дождю: твои волосы скрутились еще больше.

— Ах, какой ты прозорливый! — Кудри мои выбивались из-под шляпы, еще больше забавляя Джейми. — Ты судишь о погоде только на основании состояния моих волос, а то, что небо черно и пахнет молниями, это просто наблюдения?

Трепыхание листьев на деревьях, похожее на биение бабочек, указывало на нешуточную будущую грозу: штормовые облака затянули гавань и ползли дальше сплошной дождевой завесой.

Джейми осматривался, стоя в стременах. Он, семь лет проживший в вересковой пустоши, понимал, что лес дает определенные возможности, хотя мне, например, казалось, что джунгли всюду одинаковы.

— Англичаночка, давай поищем какое-нибудь укрытие, пока, так сказать, погода позволяет.

Мы спешились, свернули с дороги и пошли в лес по тропке, какой ходят туда дикие свиньи. Очень быстро Джейми нашел речку на дне глубокого оврага, над которым росли папоротник, густые кусты и молодые деревья.

По приказу Джейми я нарезала папоротники, стебли которых были с мою руку длиной, а когда я принесла охапку, он уже соорудил каркас шалаша.

Вода попадала и сюда, но так было лучше, чем если бы мы торчали под открытым небом, вконец вымокшие.

Когда мимо нас проходил край грозового фронта, все умолкло: птицы и насекомые не пели, не вскрикивали и не жужжали. Все готовились переждать грозу. Первые капли были самыми крупными; они разлетались брызгами и смачно падали на листву, будучи предвестниками бури.

На Карибах грозу нельзя предугадать. Ливень налетает внезапно и неистовствует, пока не прекратится так же быстро, как начался. Никаких эдинбургских застойных туманов, моросящих дождей и тягучей тоски — только гром, грохот, страсть, порыв. Небо раскалывается, изливая на землю галлоны воды; говорить из-за рева бури невозможно, а туман поднимается над землей уже во время дождя, просыпаясь от барабанящих капель.

Джейми снял камзол, чтобы согреть меня, но поскольку он обнимал меня, у меня не было возможности увернуться от струек, текущих с импровизированной крыши за шиворот. Последние несколько часов мы были напряжены: ища мальчика, нам пришлось изрядно понервничать, но сейчас все было позади и на нас сошло умиротворение.

Я с благодарностью сжала руку Джейми, он же поцеловал меня, обдав землистым запахом, ароматом свежей листвы и срезанных веток, а также мужского пота.

Дело было сделано или почти сделано: узнав, где находится Эуон, мы могли рассчитывать, что уже очень скоро он будет с нами, спасенный и невредимый. Дальше нам следовало покинуть Ямайку, но с божьей помощью мы надеялись улизнуть от всевидящего ока. Французские колонии Мартиника и Гренада или голландский остров Элевтера — мир был велик, и нам оставалось только выбрать место, где бы нам хотелось жить. «Весьма вероятно, что это была бы и Америка с ее каннибалами», — улыбнулась я сама себе. Джейми был со мной, а я была с Джейми, а значит, нам было не страшно вместе.

Буря отшумела и хотя капли еще со звоном падали на листья, дождя уже не было и в помине. Ветер очистил воздух от сырости, сдувая с лица земли все тревоги. Птицы и насекомые вновь с упоением принялись за свои всегдашние заботы. Все цвело, пахло, стремилось жить и возносило хвалу небесам, поражая глаз буйством красок, а нос — диковинными запахами.

Я смогла теперь сбросить камзол с плеч.

— Джейлис показывала мне черный алмаз, его еще иначе называют адамантом. Так вот, она заявляет, что древние алхимики считали, что он помогает извлекать из всего радость, такое интересное свойство. Я думаю сейчас, что в этом шалаше завалялся адамант, — призналась я, опуская глаза.

— Англичаночка, веришь ли — я бы не удивился, если бы оно так и было. Ой, лицо вытри, накапало.

Он сунул руку в карман, но отдернул ее, требовательно взглянув на меня.

— Карточки с Брианной.

— Прости, сейчас верну.

Я выудила из своего кармана пакет со снимками, которые Джейми незамедлительно просмотрел, замер и посмотрел уже медленно.

Я почувствовала что-то неладное.

— Что-нибудь не так? — упавшим голосом спросила я.

— Одной картинки нет, — глухо ответил он.

Вся радость от бури, проведенной в шалаше с милым, улетучилась, а на смену ей пришел ужас.

— Точно?

— Я запомнил их все, англичаночка, — укорил меня Джейми. — Нет картинки, где она изображена у костра.

Это была фотография, где взрослая Брианна подтянула колени и опиралась на них локтями, сидя возле походного костра на камне. Она смотрела прямо в камеру, но мечтательно.