Путешествие из Петербурга в Нью-Йорк. Шесть персонажей в поисках автора: Барышников, Бродский, Довлатов, Шемякин и Соловьев с Клепиковой

Владимир СОЛОВЬЕВ. Не совсем иноязычная, Марина. Русских американцев в этой стране больше трех миллионов, больше всего, понятно, в нашем космополисе Нью-Йорке, но разбросаны они и по всем штатам, включая Аляску: в Ситке, бывшей столице русской Аляски, проживает поэт и галерейщик Юджин Соловьев, наш сын. А в нашем городе об русскую речь спотыкаешься на каждом шагу, на улице, на вернисаже, на премьере. Тот же Довлатов не выходил за пределы русского землячества, хотя печатался в престижном «Ньюйоркере», Юз Алешковский, с его слов, не собирается изменять законной жене – русскому языку – с любовницей – английским. Даже Бродский, двуязычный писатель, говорил мне, что вывез с собой из Питера весь кордебалет читателей, полагая себя, не без оснований, прима-балериной. Не говоря о здешней русской афише – выставки, спектакли, литературные вечера россиян. А здешние русские газеты – больше двух дюжин, глаза разбегаются, не знаешь какую купить. Именно благодаря этой периодике Довлатов и состоялся здесь как писатель, да и сам был главредом еженедельника «Новый американец».

– Как газетчику, мне интересно, какое издание лучшее?

Владимир СОЛОВЬЕВ. Только не говорите мне снова, что я не умру от скромности: то, в котором печатается Владимир Соловьев. Как говорил Маркиз де Кюстин, я скромен, когда говорю о себе, но горд, когда себя сравниваю.

– К вам и вернемся. Сначала о вашем тандеме Владимир Соловьев & Елена Клепикова. Более привычные пары мужские – братья Гонкуры, братья Стругацкие либо друзья-соавторы Ильф и Петров. Как вам работается на пару с Леной?

Владимир СОЛОВЬЕВ. В отличие от названных вами пар у нас с Леной Клепиковой главные достижения в одиночных заплывах, большинство книг у нас сольные, с одним именем на обложке, а сходимся мы в мемуарных книгах, как в том же «Довлатове», с которым близко были знакомы оба. Но даже там – как и в «Бродском» и «Евтушенко» – разлепляемся, у каждого свои отдельные главы – слишком мы с Леной разные во всех отношениях люди, а не только в гендерном. Да еще в совместных политических триллерах – семейный бизнес, но полное разделение труда. Я больше о политике, а Лена – по части психологии. Да и то время от времени цапаемся, сплошь несогласия и контроверзы.

Никаких священных коров для меня не существует

– Вот-вот, про вашу политикану я и хотела спросить. Как это вы, чистый гуманитарий, в этой «каше» разбираетесь? А теперь вот еще ваша с Леной книжка про Дональда Трампа. Как вас на все хватает?

Владимир СОЛОВЬЕВ.

Поначалу – поневоле. Только благодаря этому политоложеству мы и удерживались здесь на плаву – сначала регулярные статьи в самых престижных американских СМИ, начиная с «Нью-Йорк Таймс» и «Уолл-стрит джорнал», а потом пошли книги о покинутой нами стране, включая биографии кремлевских лидеров – Андропова, Горбачева, Ельцина; переводы на дюжину языков, сказочные по нашим совковым понятиям гонорары, которые мы до сих пор не проели и не пропутешествовали. Даже наши американские газеты писали о наших шестизначных авансах, Фазиль Искандер сказал: «Это навсегда». А Сережа Довлатов с ножом к горлу: «Сколько именно, ведь шестизначное число – от 100 до 999 тысяч». Я его, как мог, успокаивал: значительно ближе к нижней отметке. Короче, мы заделались профи-политологами, а когда Советский Союз распался и наша родина вышла из политической моды, воленс-ноленс занялись американой.

Риполовская книга о Дональде Трампе – на самом деле не только о нем, но о том, как делают президентов в Америке, как работает американская демократия и всегда ли она срабатывает. Не сравниваю, конечно, но мы ориентировались на великую книгу Алексиса де Токвиля «Демократия в Америке» применительно к нашему времени. Опять-таки аналитическая получилась книга, но из жанра занимательной политологии.

– Ваши книги востребованы по обе стороны океана, но есть и критики, которые считают вас возмутителем спокойствия, скандалистом – литературным. Как вы относитесь к подобным в ваш адрес выпадам?