Путешествие на «Кон-Тики»

Когда вас в жару одолевает жажда, вы обычно считаете, что организм испытывает потребность в жидкости, и это легко ведет к чрезмерному потреблению воды без всякой пользы. В особенно жаркий день в тропиках можно до отказу накачаться теплой водой, и всё равно будет хотеться пить. Как ни удивительно, человеку при таких обстоятельствах нужна не жидкость, а соль, потому что вместе с потом организм выделяет много солей. Поэтому в наш спецрацион входили солевые таблетки, которые мы особенно усердно поглощали в самые жаркие дни. Бывало, что ветер совершенно стихал и солнце принималось без помех поджаривать наш плот. Водный рацион мгновенно поглощался и громко булькал в желудке, но горло настойчиво требовало еще и еще. В такие дни мы разбавляли пресную воду процентов на двадцать-сорок морской водой, так как обнаружили, к собственному удивлению, что такая смесь превосходно утоляет жажду. Правда, во рту подолгу держался вкус соли, но на здоровье это никак не отражалось; зато мы сохраняли наши запасы пресной воды.

Как-то утром за завтраком шальная волна основательно разбавила нашу овсянку, и мы сделали открытие, что вкус овса почти полностью перебивает неприятный «привкус моря».

Жители Полинезии сохранили до наших дней интересные предания, говорящие о том, что, когда их древние предки приплыли из-за океана, они везли с собой листья какого-то растения, которое жевали для утоления жажды. Благодаря этим листьям можно было также на худой конец пить морскую воду без риска заболеть. На полинезийских островах таких растений не было; следовательно, их надо было искать на родине мореплавателей. Полинезийские «историки» с такой настойчивостью подчеркивали этот факт, что современные ученые решили поближе исследовать вопрос и пришли к выводу, что речь могла идти только о растении кока,[34]

растущем исключительно в Перу. А в ранний период истории Перу кока, содержащее кокаин, было очень употребительным среди инков и их исчезнувших предшественников, о чем свидетельствуют археологические находки. Отправляясь в утомительные горные переходы и морские путешествия, они брали с собою целые связки таких листьев и жевали их, чтобы победить чувство жажды и усталость. К тому же, листья кока, как оказалось, действительно сообщают иммунитет против болезнетворного действия морской воды, — правда, на короткий срок.

Нам не пришлось испытывать действия кока, зато на передней части палубы стояли большие корзины с плодами других растений, которые играли большую роль в жизни Полинезии. Хижина заслоняла корзины от ветра и волн, и мало-помалу плоды стали прорастать, давая желтые и зеленые ростки. Вскоре на плоту появился небольшой тропический сад.

Когда европейцы впервые попали на острова Полинезии, они обнаружили на острове Пасхи, на Гавайских островах и на Новой Зеландии большие плантации батата. В пределах Полинезии он встречался и на других островах, но дальше на запад его совершенно не знали. Батат был одним из важнейших культурных растений на этих уединенных островах, где население в основном питалось рыбой, и с ним связано немало полинезийских преданий, согласно которым он был привезен не кем иным, как самим Тики, когда тот вместе с женой, Пани, прибыл из земли своих родителей, где сладкие клубни были важнейшим продуктом питания. В Новой Зеландии записаны предания, согласно которым «сладкий картофель» доставлен из-за моря не на порогах, а на особенных судах, представлявших собою «связанные вместе веревками брёвна».

Как известно, до эпохи великих открытий Америка была единственным местом, помимо Полинезии, где произрастал батат. Индейцы Перу с древнейших времен сажали как раз тот вид, который привез с собой на острова Тики — Hipomeae Batatas. Сушеный батат входил основной частью в походный паек как полинезийских мореплавателей, так и жителей Перу. Батат требует самого тщательного ухода на полинезийских почвах, а так как он не переносит морской воды, то совершенно безнадежно пытаться объяснять его распространение на разбросанных островах тем, что его, мол, принесло течением за восемь тысяч километров из Перу. От этого важного факта тем более трудно отмахнуться, что языковеды указывают на слово «кумара» как на общее для всех полинезийских островов название «сладкого картофеля» — то самое слово, которое было когда-то в ходу и среди перуанских индейцев. Название пересекло океан вместе с самими клубнями.