Путешествие на «Василиске»

Я отнюдь не забыла решимости адмирала Лонгстида спасти принцессу. Если ее не успели перевезти куда-либо еще, она до сих пор находилась на Лаане, и путь к ней нам преграждала Баталия при Кеонге. В надежде убедить адмирала не прибавлять к нацеленным на островитян орудиям свои пушки, я помчалась на квартердек.

К моему удивлению, адмирал спокойно стоял у борта, внимательно наблюдая за боем, но приказа вмешаться не отдавал.

– Разве вы не вступите в бой? – спросила я.

– Пусть сами повырежут друг дружку, – отвечал он. – Подозреваю, с этой штуковиной в воздухе йеланцы победят, но окажутся сильно обескровлены. Вот тут-то мы подойдем поближе и скажем «здрасте». Они уберутся с дороги. А если не уберутся, мы примем соответствующие меры.

Сколь бы ни мало хотелось мне, чтоб адмирал открыл огонь по кеонганам, сие решение остаться в стороне ужаснуло меня в той же мере.

– Вы намерены просто сидеть сложа руки и смотреть, как там гибнут люди?

– А что же мне, миссис Кэмхерст – рисковать ради них жизнями своих? Я послан сюда не затем, чтобы ввязываться в локальные войны. Если удастся мирно пройти мимо них к принцессе, я так и поступлю. Если они откроют огонь по нам, отвечу тем же, но в противном случае буду выжидать.

Сильнее всего – и тогда, и сейчас – меня бесило, что адмирал Лонгстид был абсолютно прав. Вмешавшись в схватку, он легко обратил бы йеланцев в бегство: они уже были порядком потрепаны, а ширландские суда намного превосходили йеланские в величине и огневой мощи. Но зачем ему было делать это? Возможно, мы и враждовали с йеланцами, но не настолько же, чтоб рисковать развязать войну этаким образом.

Однако вот так стоять в стороне от битвы, глядя, как целигер безнаказанно истребляет беспомощных людей и зверей с воздуха… от этого просто разрывалось сердце.

Больше всего на свете не выношу бездействия.

Позднее люди утверждали, будто в этом я лгу, но я и вправду не помню, как приняла решение. Помнится, только подумала, что обязана что-либо сделать, и тут же оказалась у борта и бросилась вниз, слыша, как Сухайл что-то кричит мне вслед.

Громкий всплеск – и я ушла глубоко под воду, но вскоре всплыла на поверхность, где меня сразу же окатило волной нового всплеска. Проморгавшись, я увидела рядом Сухайла.

– Что вы делаете? – спросил он, резко мотнув головой, дабы стряхнуть воду с лица.

– Адмирал ближе к бою не подойдет, – едва переводя дух, ответила я. – Придется прибегнуть к другому средству.

Средство сие было совсем рядом. Я видела его приближение, прежде чем прыгнула за борт. То был морской змей – либо один из тех, что потеряли всадников в бою, либо просто любопытствующий. Не успел Сухайл описать степень моего безумия хотя бы двумя словами, как я рванулась к нему. Нет, Сухайл был совершенно прав, но и собственного безумия отрицать не мог (как и немалой доли рыцарской чести: увидев, что я затеваю, он даже не подумал предоставить все дело мне).

Первая поездка не прошла для нас даром. С минимальными усилиями ухватившись за усики, я почувствовала себя едва ли не опытной наездницей. Вскоре мы, как и в прошлый раз, оседлали змея и вдвоем развернули его в сторону поля битвы. Это оказалось несложно: кровь в воде просто не могла не привлечь его внимания. Но, оказавшись на месте, мы столкнулись разом с двумя проблемами, каждая из коих намного превосходила сложностью проблему простой езды. Для начала нам надлежало понять, чем мы можем помочь, а затем – отыскать способ сделать это.

Первым делом мне пришло в голову, по примеру других всадников, направить змея на йеланские корабли. Но это было бы весьма затруднительно: путь к цели преграждал жуткий хаос в воде. Добираясь до кораблей, нам предстояло обогнуть множество каноэ, что явно намного превосходило наши способности в управлении змеем – особенно под йеланским огнем с кораблей и с целигера, и в результате весь нанесенный нами урон достался бы той стороне, которую я стремилась поддержать. В море было так тесно, что я никак не сумела бы направить удар змея в нужную сторону – ведь в этом-то мне практиковаться не довелось.

Сухайл что-то крикнул, однако я его не слушала. Взгляд мой скользнул наверх, к целигеру.

Будь наш в рабочем состоянии, мы могли бы воспользоваться им в бою, но весь газ, закачанный йеланцами в баллон для создания подъемной силы, вышел сквозь пулевые пробоины, а машина побывала в воде. Таким образом, добраться до вражеского целигера было невозможно, а стрелок из меня, даже если бы я догадалась прихватить с корабля винтовку, все равно совершенно никудышный.

Но кое-кто – кое-кто другой – вполне мог оказаться в силах попасть в цель даже на такой высоте.

Пройдя над полем битвы из конца в конец, целигер приблизился к нам и приготовился к развороту. Тут я увидела, что один из солдат в гондоле заметил нас. Пока он находился слишком далеко, чтоб выстрелить наверняка, однако вскинул винтовку и замер в ожидании. И это явно означало смерть – мою либо Сухайла.

– Тяните! – крикнула я и, претворяя собственные слова в дело, дернула змея за усики изо всех сил.