Путешествие в Индию

«Ну что ж, моя миссия здесь окончена, и теперь я уже не хочу осматривать достопримечательности Индии; пора возвращаться домой», — подумала миссис Мур. Она напомнила себе обо всем, что означал для нее счастливый брак, о своих счастливых замужествах, одно из которых произвело на свет Ронни. Родители Аделы тоже состояли в счастливом браке, и какой радостью было видеть, как это счастье продолжается в следующем поколении. Все дальше и дальше! Число таких союзов будет определенно расти по мере распространения просвещения, возвышения идеалов и укрепления характеров. Но как же она устала от поездки в колледж, у нее до сих пор нестерпимо болели ноги! Мистер Филдинг так быстро ходит, а колледж такой большой… Молодые люди раздражали ее в двуколке, она чувствовала, что между ними назревает разрыв, и, несмотря на то что все кончилось хорошо, она не могла сейчас, как того требовал обычай, говорить о законном браке. Ронни был пристроен, теперь она могла ехать домой, помогать другим детям, если они того захотят. Время ее браков миновало, теперь ее удел помогать другим; вся ее награда заключалась теперь в сочувствии. Пожилым леди не стоит рассчитывать на большее.

Они ужинали одни. За столом много и с чувством говорили о будущем. Потом заговорили о событиях прошедшего дня, и Ронни рассказывал о нем со своей точки зрения, которая не совпадала с воспоминаниями женщин, так как они развлекались или думали, что развлекаются, а он тяжко работал. Приближался Мухаррам, и, как всегда, чандрапурские мусульмане строили под священным фикусом картонную башню, на которую будут забираться в праздник и срезать ветви. Индусы будут протестовать, начнутся религиозные волнения, и дело, не дай бог, закончится присылкой войск. Потом пройдет выбор депутатов в комиссию по примирению под председательством Тертона, и придется забыть о нормальной жизни в Чандрапуре. Начнутся бесконечные дебаты о том, не пустить ли религиозные шествия по другим маршрутам и не строить ли башни не такими высокими. Мусульмане настаивали на первом, индусы — на втором. Коллектор поначалу симпатизировал индусам, но потом узнал, что они специально пригибают к земле священные фикусы. Индусы клялись, что эти деревья кривые от природы. Дальше начиналось черчение планов, измерения деревьев и выезды членов комиссии на места. Но Ронни не роптал на это, ибо был уверен, что британцы нужны Индии; без них здесь непременно началась бы кровавая резня. В голосе его снова зазвучало самодовольство, когда он заговорил о том, что он здесь не для того, чтобы быть приятным, а для того, чтобы сохранять мир, а так как Адела дала согласие стать его женой, то она должна его правильно понять.

— Что думает по этому поводу наш старый джентльмен из машины? — спросила Адела намеренно равнодушным тоном, чтобы угодить Ронни.

— Наш старый джентльмен очень полезен и хорош — особенно в общественных делах. В его лице ты видела образцового индийца.

— В самом деле?

— Боюсь, что да. Тебе это кажется невероятным, не так ли? Но что делать, таковы даже лучшие из них. Все они, все без исключения, рано или поздно забывают вставить запонку в воротник. Ты имела дело с тремя типами индийцев — с Бхаттачарья, Азизом и этим субъектом, и это не случайность, что все они тебя, так или иначе, подвели.

— Мне нравится Азиз, он мой настоящий друг, — вставила слово миссис Мур.

— Когда какое-то животное врезалось в машину, Наваб потерял голову, потом оставил на произвол судьбы своего шофера, навязался в попутчики к мисс Дерек… Да, я согласен, это не преступления, нет, не преступления, но так не поступил бы ни один белый человек.

— Какое животное?

— О, пустяки… На Марабарской дороге у нас было небольшое происшествие. Мы столкнулись с каким-то зверем. Адела думает, что с гиеной.

— Происшествие? — воскликнула миссис Мур.

— Ничего страшного, никто не пострадал.

— Наш старец проснулся от удара, решил, что это наша вина, и как заклинание повторял: именно, именно, именно.

Миссис Мур вздрогнула.

— Привидение!

Однако сама мысль о привидении сорвалась с губ почти неслышно, и молодые люди не обратили внимания на этот тихий возглас, занятые своими мыслями, и, лишенная поддержки, мысль эта умерла в той части ума, которая редко говорит словами.

— Конечно, в этом нет ничего преступного, — подытожил Ронни, — но таков этот туземец, и именно по этой причине мы не допускаем его в наши Клубы, и я не понимаю, как такие приличные английские девушки, как мисс Дерек, служат туземцам… Впрочем, мне надо работать. Кришна!

Кришной звали слугу, который должен был принести дела из суда. Кришна не отзывался, и Ронни пришел в ярость. Он кричал, грозил, топал ногами, и только искушенный наблюдатель мог сразу понять, что на деле Ронни не испытывал гнева, а просто следовал обычаю. Слуги, прекрасно это понимавшие, бегали вокруг дома с фонарями и звали Кришну. Им эхом отвечали земля и звезды, но сам посыльный не откликался. В конце концов англичанин успокоился, умиротворенный эхом, оштрафовал опоздавшего слугу на восемь анн и уселся за стол в соседней комнате.