Путешествие в Сиам

Мой словарный запас сиамских слов был невелик, но усвоила я их хорошо. С благодарностью вспомнила выразительное восклицание сестры первого министра, когда та бранила меня. И с ее многозначительным «май ди! май ди!» я повернулась к посланнику короля, взяла ключ, который он с глупой улыбкой протягивал мне, подхватила на руки сынишку, сбежала со ступенек и быстро пошла прочь – куда угодно, лишь бы подальше от этой мерзкой халупы. Остановилась, когда вдруг оказалась в самой гуще толпы полуголых мужчин, женщин и детей, с любопытством таращившихся на меня. Мне сразу вспомнилось мое приключение на мосту, когда я столкнулась с толпой отребья в цепях, и потому, охотно приняв помощь своего оскорбленного провожатого, я поспешила убраться подальше из этих гнусных окрестностей. Всю дорогу до дворца первого министра наш провожатый смотрел на нас с ехидной улыбкой – то ли извинялся, то ли злорадствовал. Благополучно доставив нас до места, он, все так же улыбаясь, снова отбыл, к нашему огромному облегчению.

Я прямиком отправилась к кралахому. Тот встретил меня сдержанной пытливой улыбкой, которая не могла не вызвать раздражения. В резких выражениях я сообщила ему через переводчика все, что думаю о предложенном мне жилище.

– Ничто не заставит меня поселиться там, – добавила я.

– Но ничто не мешает вам остаться там, где вы живете сейчас, – ответствовал Его Светлость c демонстративно холодным цинизмом.

Я поднялась с низкого сиденья, которое заняла, чтобы чувствовать себя более непринужденно, беседуя с кралахомом, поскольку тот сидел на полу. Не без труда обретя дар речи, заявила, что мне не подходят ни его дворец, ни та развалюха на рыбном рынке, и потребовала, чтобы мне и моему ребенку предоставили отдельное пристойное жилье в респектабельном районе. Мой гнев Его Светлость только позабавил. Надменно улыбаясь, он поднялся и откланялся, сказав напоследок:

– Не волнуйтесь, рано или поздно все образуется. – И удалился во внутренние покои.

У меня болела голова, пульс скакал, в горле ощущалось жжение. Изнуренная, отчаявшаяся, я проковыляла в свои комнаты и почти неделю пролежала там в горячке, днем и ночью мучимая жуткими видениями и кошмарами. Биби и добрая Куньинг Пхан заботливо ухаживали за мной, приносили восхитительно холодную воду c ароматом жасмина, которой поили меня и увлажняли мои виски. Когда мне стало лучше, я взяла за руку добрую языческую леди и, поглаживая ее мягкую ладонь, попросила – частично по-сиамски, частично по-английски – походатайствовать за меня перед мужем в том, чтобы нам выделили приличное жилье. Она погладила меня по голове, потрепала по щеке, словно беспомощное дитя, и обещала сделать все, что от нее зависит, одновременно умоляя, чтобы я проявила терпение. Но какое уж тут терпение! Я при каждой удобной возможности донимала Его Светлость разговорами о своем будущем пристанище и своих обязанностях, объясняя ему, что жизнь, которую я веду под его крышей, для меня невыносима, хотя я очень благодарна дамам из его гарема за внимание, заботу и участливость. С того времени непоколебимый кралахом был исключительно обходителен со мной. Тем не менее, когда, от случая к случаю, я поднимала этот больной вопрос, он с лукавой улыбкой вытряхивал пепел из трубки и отвечал:

– Да, сэр! Не волнуйтесь, сэр! Не нравится здесь, живите на рыбном рынке, сэр!

Апатичность и равнодушие этих людей удручали неимоверно. Терпением я никогда не отличалась, посему sang-froid [46]

неторопливого министра меня безумно раздражало. Не теряя собственного достоинства, я делала все, чтобы привести его в ярость, но на мои попытки разозлить его он реагировал с полнейшим безразличием, и это тем более бесило, потому что он не притворялся.

Миновало уже более двух месяцев. Охваченная безысходностью, я погрузилась в изучение восточной культуры, находя удовольствие в том, что отвечаю кралахому его же оружием – пренебрежением. Он, со своей стороны, как будто вовсе не ведал о нашем существовании. Но как-то после полудня, к моему удивлению, Его Светлость удостоил меня визитом, похвалив мои успехи в освоении местного языка и мое большое сердце – чи яй, как он выразился. Его Величество крайне рассердило мое поведение в связи с домом на рыбном рынке, сообщил он и добавил, что нашел для меня занятие. За это я так сердечно поблагодарила его, что он изумился, заметив:

– Сиамские леди не любят работать. Они любят играть, любят спать. Почему вы не любите играть?

Я заверила его, что очень даже люблю играть, когда к тому расположена. Но в настоящий момент я не склонна развлекаться, потому как жизнь во дворце для меня утомительна, да и от Сиама в целом я тоже устала.

– Всего доброго, сэр! – только и сказал он в ответ на мою откровенность, как всегда загадочно улыбаясь.