Путешествие в страну Счастья

Я решил познакомить Анну с этим интересным человеком. Я знал, что общение с Александром и вещами, наполнявшими не только его антикварную лавку, но и его дом, доставит истинное наслаждение любителю старины, каким и должен быть историк. К тому же, милая супруга Кораблева – Маргарита всегда встречает гостей ароматным чаем с травками, свежеиспеченными пирогами и душистым вареньем, приготовленным из иссык-кульских ягод, вкус которых выгодно отличается от подобных, выращенных в других регионах. Сочетание влажного, теплого климата Восточного Прииссыккулья и плодородной земли дает удивительные результаты. Еще путешественники девятнадцатого века изумлялись богатству этого края: русские переселенцы из средней полосы России здесь процветали, снимая по два урожая в сезон!

Мои ожидания оправдались. Анна ходила зачарованная между десятками разнообразных статуэток Ленина, с интересом просматривала коллекции уникальных знаков, листала альбомы с почтовыми марками, осторожно брала в руки один раритет за другим, внимательно слушая пояснения Саши Кораблева.

– Старые дореволюционные висячие замки, – говорил Александр, выкладывая перед нами несколько экземпляров, от небольшого замка, размерами в несколько сантиметров, до довольно крупного с непомерно толстой дужкой. – Здесь можно прочитать клейма мастеров. А вот это нашли при ремонте одного дома. Новые владельцы решили поставить современные пластиковые окна, сняли старые рамы и в щели обнаружили листок, исписанный арабскими письменами. Он был накручен на деревянный перодержатель – ручку с обломанным стальным пером.

Наше внимание привлек большой купеческий сундук, обитый жестью. Это было настоящее произведение искусства: все внешнее поле каждой стороны сундука было разбито металлическими полосками на квадраты. Каждый квадрат был украшен цветной литографией. Центральная часть квадратов была желто-синего цвета с виньетками в виде герба, а узорные поля темно-зеленого цвета. Интересно, какие сокровища прятал в этом сундуке его хозяин?

Потом был чай с плюшками, испеченными Маргаритой по случаю родительского дня, подарки Анне и Свете от Саши – предметы старой бижутерии, сверкавшие для них ярче настоящих бриллиантов, и долгая дорога домой на базу в Кара-Ой – ведь от Каракола до нее 150 километров.

Я наблюдал за Анной. Мне казалось, что в душе у нее потеплело после знакомства с семьей Кораблевых. Возможно, завтра у нас возникнет взаимопонимание, когда мы увидим петроглиф «Козел-кулан». Ведь я так хотел понять хитросплетения этого рисунка! Для этого я и позвал на помощь археолога из Кемерово.

Седьмая глава

Утро было прекрасным. Промытое синее небо, свежевыпавший белый снег на ближайших горах, сверкавший в лучах утреннего солнца, желто-зеленые пятна деревьев, ярко выделяющиеся на фоне темных предгорий, разномастный табун лошадей, живописно украшающий этот пейзаж, – все радовало глаз.

Мы начали осмотр комплекса с «Козла-кулана». Несмотря на хорошее освещение, рисунок выглядел довольно блекло. Петроглиф был выполнен на восточной стороне валуна, и лучи восходящего солнца, падая на него под прямым углом, делали рельеф рисунка плоским, лишенным даже малейших теней. Многие его детали казались простыми светлыми пятнами или случайными потертостями. Я не стал вдаваться в подробности рисунка, знакомые мне по прорисовке Черкасова, а принялся показывать детали лучника, стреляющего в козла.

– Анна, обрати внимание на длинный халат на человеке. На поясе у него висит кинжал в форме рыбы. На голове – трехрогая шапка в виде короны.

По молчанию Мухаревой и по ее внимательному, изучающему петроглиф взгляду я понял, что у нее есть свое мнение о рисунке.

– Вот очертания козла. Черкасов назвал его «Козел-кулан», потому что при общем теле вот здесь можно увидеть голову кулана, – я обрисовал контур пальцем, понимая всю несостоятельность моих утверждений. При этом освещении детали рисунка пропали и казались плодом моей фантазии. С трудом угадывалась даже фигура самого козла! Я продолжал обреченно: – При другом свете это видно отчетливее. Там – фигуры животных.

Анна наконец нарушила молчание:

– А почему вы думаете, что это длиннополый халат? Я вижу человека иначе. И никакого кинжала я не различаю.

– Кинжал в форме рыбы хорошо просматривается на фотоснимках, – поспешил заверить я. – Просто сейчас неблагоприятное освещение. А подобная одежда встречается на многих антропоморфных фигурах.

Анна кивнула в знак согласия.

– Хорошо, что есть аналоги. А насчет кинжала: найдите еще несколько изображений, где кинжал видно хорошо. Тогда его можно будет точно идентифицировать. Пока это смотрится как случайные царапины на камне.

Я замолчал, предоставив возможность Анне самой изучать петроглиф. Я понял, что мои надежды на расшифровку плохо сохранившихся рисунков рухнули. Ученые не станут домысливать, что там было нарисовано. Они просто констатируют то, что можно точно отождествить с уже известным им. Поэтому я уже достаточно спокойно отнесся к высказыванию Мухаревой и о стеле с непонятными письменами: