Путешествие во тьму

— Вопрос о престолонаследии стал предметом спора между моим сыном и его женой. Исолдер становится все более традиционным, он хочет, чтобы его дочь взошла на престол в соответствии со своим происхождением и нашими традициями. А Тенениэль Дьо настаивает, чтобы Тенел Ка осталась свободна в выборе собственного пути.

— По крайней мере, Тенениэль Дьо была готова иметь другого ребенка.

— Готова? Она настаивала на другом ребенке! И это создало еще одну проблему. Мой сын горд, и он очень хорошо знает отношение датомирских ведьм к мужчинам. Тенениэль Дьо и ее род относятся к мужчинам немногим лучше, чем к рабам и племенному скоту!

Трисдина заинтересовало, насколько сильно это отличается от хейпанских матриархальных традиций, но вслух он ничего не сказал — это стало бы самоубийством.

— Без сомнения, недовольство Исолдера и привело к тому, что он бросил армию Консорциума в бой. Меня не удивит, что в результате поражения он стал более чувствителен к обидам и неуважению, чем это было бы в случае победы. Возможно, трения между принцем и королевой пройдут, когда исцелится его раненая гордость.

— Вряд ли, — мрачно постановила бывшая королева. — Исолдер уважает сильных женщин. Но что он нашел в этой варварке Тенениэль Дьо? Как он может охотно занимать подчиненное положение при женщине, столь очевидно недостойной?

— Тогда решение состоит в том, чтобы найти ему достойную королеву.

В этих словах заключалась измена, наказуемая быстрой и верной смертью, но Та’а Чум просто кивнула.

— В этом и заключается проблема, — стала размышлять она. — Война наступает и ее теперь не избежать. Мы нуждаемся в женщине с жестоким умом, которая умеет повелевать.

— Только вы соответствуете этому описанию.

Она покачала головой.

— Если королева-мать отреклась в пользу преемницы, вернуть власть чрезвычайно трудно. Народу нужна королева-воительница, и Тенениэль Дьо, несмотря на все ее недостатки, соответствует этому образу.

— Так же, как и принцесса Лея, — заметил он, догадавшись, куда она клонит.

— Лея из хорошей семьи, у нее есть подготовка и опыт, — согласилась Та’а Чум. — Но она скорее дипломат, нежели воин. И, если уж говорить откровенно, с ее появлением неизбежно возникнут новые матримониальные проблемы. Мой сын бы немедленно отверг ее. Она для него слишком значительна.

И возможно, подумал Трисдин, ее будет слишком много и для Та’а Чум. Бывшая королева недовольна Тенениэль Дьо в значительной степени из-за того, что молодая женщина отказлась от ее советов, и от контроля за своими поступками, конечно, тоже.

— Очевидно, что вы не хотите видеть на хейпанском троне слабую женщину, — заметил Трисдин. — Но Исолдер был бы счастливее, если бы его женой стала совсем юная девушка. Если она не будет обладать умом и твердым характером, принц, скорее всего, почувствует, что стоит во главе ситуации. Естественно, молодой королеве потребуются советы мудрой и опытной наставницы, ведь разумная женщина не станет обращаться за советом к мужу.

Несколько мгновений Та’а Чум смотрела на него. Вокруг ее глаз собрались морщинки, что свидетельствовало об улыбке, расцветающей под вуалью.

— Судьба не дала мне дочери с моей кровью, но ты говоришь, что, возможно, я еще могу подготовить себе преемницу, сделать из многообещающей молодой женщины мое собственное воплощение?

— И при этом осчастливить Исолдера — тогда он не станет мешать вам обучать ее.

Из-под алой вуали раздался смех.

— Трисдин, ты такой милый! Теперь ступай и подготовься к вечерним торжествам.

Он не спеша направился прочь, очень довольный собой. Та’а Чум улыбалась, пока не захлопнулась дверь за ее нынешним фаворитом. Затем она подошла к дивану и опустилась на подушки, глубоко и беспокойно вздохнув.

На Хейпс надвигалось больше бурь, чем Трисдин знал или мог себе представить. Формально Та’а Чум не обладала всей полнотой власти, но у нее имелись свои средства, и существовали силы, верные ей. Одна из этих фракций, созданная еще ее матерью многочисленная и влиятельная группа, по существу антиджедайская, с каждым днем все больше и больше ожесточалась. Они достигли той грани, когда надо дать им то, что они хотят; в противном случае старая королева-мать рискует лишиться их поддержки. Потеря поддержки ее не устраивала — они были слишком могущественны для того, чтобы позволить им поставить свои силы на службу кому-то другому. Эту фракцию она должна умиротворить или уничтожить.

И хотя в покушении на убийство члена королевской семьи не было, конечно, ничего нового, паранойя Та’а Чум, стремившейся во что бы то ни стало сохранить жизнь себе и своему роду, становилась все сильнее.

Тенениэль Дьо уже ничем не помочь. Эта беспокойная Сила разнесла ментальные взрывные волны, порожденные разгромом при Фондоре, послужившие причиной потери долгожданного, еще не рожденного второго ребенка Тенениэль. За пределами дворца этого еще не знали; Та’а Чум сохранила это в тайне, притворившись, что дает невестке время, чтобы оплакать дитя и залечить раны прежде, чем о событии будет объявлено.