Путешествие во времени с хомяком

В какой-то момент мне кажется, что в воде мелькнула голова Пая, но я в этом совсем не уверен. Проходит ещё минута, и я чётко вижу руку Макки – очень-очень далеко. А потом я просто смотрю и смотрю на бурлящее серо-чёрное море.

Я тяжело опускаюсь на землю и беру Алана Ширера. Кажется, я мог бы сидеть так вечно, но люди на утёсе заметили меня и скоро спустятся. Так что я иду туда, откуда сегодня появился Макка. Прохожу по набережной, ускоряю шаг и, свернув за угол, пускаюсь бежать. Я бегу и бегу и боюсь остановиться, потому что тогда начну плакать. А если я заплачу, то, наверно, уже никогда не перестану, так что лучше уж продолжить бег. Оглянувшись, я вижу вдалеке мигающий голубой огонёк полицейской машины и бегу дальше. Я останавливаюсь только около длинной линии пляжа на севере Кальверкота – он простирается на две мили вперёд. Я бы хотел пробежать и по нему, но у меня уже болит в груди и устали ноги, так что я просто сползаю на песок под выступом утёса, где меня никто не увидит.

Потом в воздухе дважды громко хлопает, это выстреливают сигнальные ракеты, собирая спасателей Кальверкота.

И тогда я начинаю плакать. И теряю счёт времени. Я реву и всхлипываю, а в перерывах снова и снова смотрю сквозь слёзы на море. Я всё ещё надеюсь (наверное), что Пай неожиданно появится на гребне волны. Но, конечно, понимаю: этого не произойдёт.

В конце концов я успокаиваюсь. Кажется, у меня израсходовался весь запас слёз. Мне даже уютно в моём маленьком укрытии – здесь я чувствую себя в безопасности. Я слышу полицейские сирены на дороге над пляжем, но просто сижу на влажном песке и наблюдаю за белыми гребешками на серых волнах. И всё равно пытаюсь в каждом колыхании моря разглядеть голову или вскинутую руку.

Я сижу.

И наблюдаю.

Я не знаю, сколько это длится. Возможно, проходят часы. А потом я громко шмыгаю носом и переодеваюсь в красную футболку и запасной свитер, чтобы никто не узнал во мне мальчика, сбежавшего с места преступления. Пора возвращаться в школу.

Парадокс убитого дедушки

Какие-то очень умные люди сказали, что путешествия во времени неосуществимы вследствие Парадокса убитого дедушки.

Он гласит: если вы отправитесь в прошлое и убьёте своего дедушку до того, как он станет отцом вашего отца, то вашего отца не будет на свете, а значит, и ВАС не может быть.

А если вас нет, то вы не можете отправиться в прошлое и убить там своего дедушку.

Поэтому путешествий во времени не может быть.

Знаете что? Ещё не так давно я бы сказал, что это имеет смысл. Путешествий во времени никогда не будет, потому что они логически невозможны.

Но теперь я знаю, что некоторые вещи логически не сходятся, но всё равно существуют.

Глава 67

Ведь, если следовать логике, меня уже не должно быть на свете, потому что мой папа утонул в 1984 году – задолго до того, как познакомился с мамой.

Но вот он я – хожу, живу, дышу, у меня болит живот от удара Макки, мне безумно грустно, а ещё я почему-то очень-очень сильно хочу есть.

Я старался не ходить по оживлённым улицам и, похоже, сделал круг, потому что опять оказался неподалёку от дома Пая. Я прохожу мимо паба под названием «Охотники на лис» на углу ДеСиттер-роуд – в моём времени здесь находится магазин «Теско Метро»[54]. Около магазинчика, что напротив, стоит прилавок с фруктами, и к моим взломам и незаконным проникновениям сейчас добавится ещё и воровство. У десятифунтовой банкноты, которую я ношу во внутреннем кармане своего рюкзака на крайний случай, новый дизайн, поэтому она сразу вызовет подозрения. Что ж, фрукты – это проще простого. Яблоко и апельсин отправляются прямиком по карманам. Надеюсь, и в самом магазинчике проблем не возникнет. Можно пройти вглубь или остановиться у двух рядов стеллажей в центре. На кассе стоит мужчина в тюрбане, а молодой парень раскладывает товары по полкам. Убедившись, что они меня не видят, я выбираю, что тут можно стащить. Это молочный отдел, и я быстро запихиваю в рюкзак пинту[55] молока, сырную нарезку и упаковку из шести йогуртов.