Путешествие во времени с хомяком

В голове у него более восемнадцати тысяч бит информации, покопавшись в которой, он может сказать, например, где был в какой-то конкретный день, где жил в тот период, кто с ним был или что он ел. Это нигде не записано, конечно, так что проверить никак нельзя, но я ему полностью доверяю.

По радио могут назвать дату, а он закроет глаза и скажет:

– А, да! 12 марта 1977 года. В этот день мы с твоей бабушкой Джули гуляли по пляжу и попали под невероятно сильный град – огромные градины были размером с горох, – и иногда добавляет, кто там был ещё и что на них был надето, но так происходит не всегда.

Между тем мы заходим в дом дедушки Байрона на негнущихся после поездки на мопеде ногах. Мне нужно кое-что выяснить. Мы ни слова не сказали друг другу на обратном пути – в основном из-за того, что разговаривать под шум двигателя и свист ветра практически невозможно. Да и что тут скажешь – я могу только извиниться за то, что всё испортил.

– Как там старые добрые Дворцы памяти, дедушка Байрон? – спрашиваю я будто между делом. Да, такую реакцию я предсказать не мог. Он замирает на месте и хмурится – я раньше и не думал, что он вообще умеет хмуриться.

– Я бы сказал, что им требуется небольшой ремонт.

– Ладно. Чем ты занимался… ммм… 2 сентября 1980 года?

Он очень долго смотрит куда-то влево:

– Это было… э-э-э… Как я уже сказал, там нужно навести порядок.

Я разочарован и даже не скрываю этого:

– Ой, да ладно, как насчёт 24 января 1996 года?

– Прекрати! Я тебе не цирковая обезьянка, – огрызается дедушка Байрон, но я не сдаюсь:

– Но ты же написал об этом книгу! «Дворцы памяти Шри…»

– Я знаю об этом, как, очевидно, и ты. Ты же знаешь обо «мне» всё. Вот только это, кажется, какой-то другой «я», – чтобы подкрепить свои слова, дедушка рисует пальцами в воздухе кавычки. Он почти кричит. – Я уже и забыл, когда в последний раз видел эту книгу, а тебя я не видел целых тридцать лет. Теперь ты ждёшь от меня, что я буду кем-то другим? Подумай, о чём ты просишь, Ал. Я иду в магазин. Ты остаёшься здесь. Я не хочу, чтобы ты гулял по улицам. Это небезопасно. И потом нам нужно решить, что с тобой делать.

Он имеет в виду, что всё это для него небезопасно. Я понимаю. Мужчина не может взять и начать жить с мальчиком – к нему обязательно появятся вопросы.

Он громко хлопает дверью, когда выходит. И получается, что у меня случилось уже две ссоры с дедушкой Байроном за пять дней, или всё-таки за тридцать лет, или я даже не знаю, выбирайте сами. Я уже бросил попытки в этом разобраться.

Мопед дедушки Байрона тарахтит по дороге, и мне нужно действовать быстро.

Вот какая штука: в мире, куда я вернулся, непостижимым образом произошли миллионы изменений из-за того, что я сделал в прошлом. Моя мама меня не знает (не считая той единственной встречи, когда она назвала меня «особенным»), дедушка Байрон просто… ну, он просто не такой, как раньше. Я думал об этом на обратном пути из Блейдона, когда вспомнил слова дедушки Байрона (того, которого я теперь называю «старый дедушка Байрон»):

– Не мечтай о другой жизни, Ал. Полюби ту, которая у тебя есть.

Значит ли это, что я не могу попробовать изменить жизнь, в которую попал?

Я решил, что нет, не значит. Я в комнате Пая: достаю из своего рюкзака поцарапанную чёрную коробку и провода. Код из цифр и символов, который я так старательно набирал на суперкомпьютере Пая, всё ещё у меня на флешке. Придётся позаимствовать ноутбук дедушки Байрона. И нужно где-то взять жестяной садовый таз.

Я воспользуюсь машиной времени в последний раз. Серьёзно. Один. Последний. Раз.

Я до смерти устал от путешествий во времени.

Глава 78

Дедушка Байрон уехал только две минуты назад, а я уже спускаюсь в сад к сараю. В прошлом здесь хранились фейерверки и стояла гоночная машинка Пая. Если бы у меня было больше времени, я бы расчувствовался, вдохнул запах дерева внутри сарая, вспомнил Пая и всё такое.

Но времени у меня нет. Мне очень нужно найти жестяной таз, и по дороге к сараю я готовлю себя к тому, что никакого таза там, конечно, не будет. Обычное дело, верно? Никогда не найдёшь именно того, что тебе сейчас нужно.

Но я его нахожу. В глубине сарая – заваленный бутылками пестицидов, старыми пластиковыми горшками и бамбуковыми опорами для цветов – стоит огромный жестяной таз. Я даже не могу как следует порадоваться, до того сильно нервничаю. Я принёс из дома всё остальное: ноутбук, чёрную коробку, провода, флешку, своего хомяка (конечно же) – и через пару минуту машина времени уже собрана. Цифры бегут по экрану быстрее и быстрее, я весь дрожу от нетерпения и…

Полагаю, сейчас я должен посвятить вас в свой план.