Путевые впечатления. Юг Франции

Тем временем палач вынул из своего мешка топор (такой же, каким пользуются мясники, только побольше и попрямее). И тогда, с великой решимостью подняв глаза к Небу, г-н де Сен-Мар воскликнул: “Настало время умереть! Сжалься надо мной, Боже!” Затем с невероятным спокойствием, с незавязанными глазами, он нужным образом положил шею на столб, повернув лицо к передней стороне эшафота. Крепко сжимая столб руками, он закрыл глаза и стиснул губы в ожидании удара, который палач наносил медленно и тяжеловесно, отступив влево от него и держа топор обеими руками. Получив удар, г-н де Сен-Мар испустил громкий крик: “А!”, который заглушила пролившаяся кровь; затем он оторвал колени от подставки, словно желая подняться, но тут же опустился в прежнее положение.

Так как удар топора не полностью отделил голову от туловища, палач, обойдя казненного сзади, зашел справа и, схватив его правой рукой за волосы, левой отделил у него своим топором часть дыхательного горла и уцелевшую кожу на шее; после этого он бросил голову на эшафот, с которого она отскочила на землю; там она перевернулась и еще довольно долго содрогалась. Лицо мертвого оказалось повернутым в сторону монастыря святого Петра, верхняя часть его головы была обращена к эшафоту, а глаза были открыты.

Тело его оставалось в вертикальном положении, как столб, который все еще сжимали его руки, пока палач не оттащил его оттуда, чтобы снять с него одежду; сделав это, он накрыл тело простыней, а сверху набросил на него плащ. Голову вернули на эшафот и положили рядом с телом, под ту же простыню.

Когда казнь г-на де Сен-Мара завершилась, открыли дверцу кареты, и из нее вышел с просветленным лицом г-н де Ту; весьма учтиво поприветствовав тех, кто находился поблизости, он довольно быстро и решительно взошел на эшафот, держа сложенный плащ на правой руке, а оказавшись там, прежде всего поспешно бросил его, кинулся навстречу палачу, простирая к нему руки, обнял его и расцеловал со словами: “О мой брат! Мой дорогой друг! Как я люблю тебя! Я должен тебя поцеловать, ибо сегодня ты даруешь мне вечное блаженство — ты отправишь меня в рай!” Потом, повернувшись к передней части эшафота, он обнажил голову и поклонился всем присутствующим, а затем бросил за спиной у себя шляпу, которая упала у ног г-на де Сен-Мара. После этого, обратившись к своему духовнику, он с великой горячностью произнес: Ютец мой, spectaculum facti sumus mundo, et angelis, et hominibus

”^[18]