Пути и Двери

Гам пнул ногой котелок. Отвар залил костровую яму, пламя погасло, а вытоптанный пятачок земли, на котором собрались торговцы, заволокло едким дымом. В тот же миг кашевар перекинулся в громадного вепря — это произошло гораздо быстрее, чем следовало бы ожидать. Бросок — и вот уже один из торговцев, Джанк, бьется в агонии с распоротым брюхом. Сверкнул меч, но сталь рассекла воздух, а истошный крик возвестил об очередной жертве.

Суоне скользнул к оборотню и выбросил руку. Тьму прорезало серповидное лезвие, и вепрь лишился одной лапы. Чудовищный рык сотряс окрестности. Мастер ножей размахнулся, вычерчивая смертоносный круг, и половина черепа кашевара Гама перестала существовать — неведомая сила аккуратно смахнула плоть вместе с костями и сухожилиями.

Торлейв вскочила с земли, держа в руках топор, но бой уже завершился. Тушу перевертня затягивало белесой мутью от кострища.

Мастер ножей замер.

Оставшиеся в живых торговцы и наемники увидели, что в разведенных руках хошанец держит два изогнутых, остро отточенных серпа. Лезвия были соединены между собой длинной цепью — около трех локтей, не меньше.

Кусари-гама.

Традиционное оружие горцев с юго-востока Тверди. Никто не ожидал от бойца Гильдии чего-то подобного.

— Твою мать, — выругался Дункан.

Суоне молчал.

Просчитывал дистанции.

— Что здесь происходит? — рявкнула Торлейв.

— Существует одно объяснение, — ухмыльнулся Денемор, — тому, что перевертни так быстро обо всем узнали. К примеру, ничто не мешает собрать караван из нужных людей заранее. Мастер ножей будет думать, что его наняли для обычной экспедиции. А потом начнет рассуждать о дикой охоте и преследовании. Нет никакого преследования, друг мой. Все, кто должен был доставить тебя в Китоград, уже здесь. Нас много, со всеми не справишься. А руины гораздо ближе, чем ты думал.

Из темноты донеслась звериная возня, человеческие вопли, хруст костей и чавканье. Оборотни расправлялись с обычными людьми, рассеянными по периметру лагеря.

— Что собираешься делать? — вкрадчиво поинтересовался Дункан.

— Перебью вас всех, — процедил Суоне.

Гарахан рассмеялся.

— Попробуй, дружок.

Череда превращений.

Торговцы начали перебрасываться в волков, медведей, рысей. Вместо Линтека появилось косматое чудище — оно тотчас устремилось к Торлейв. Девушка отступила в сторону и точным ударом топора проломила зверюге череп. Гарахан обернулся медведем и прыгнул на мастера ножей.

Цепь с камами пришла в движение.

Мастер скользил в ночи, серпы чертили размашистые окружности. Кого-то отбросило руной щита под секиру Торлейв. Кто-то из людей, вооружившись кочергой, пытался отбиваться от матерого волка. Лютое сражение кипело по всему лагерю.

Суоне перемещался по линиям атаки, наносил смертоносные удары, уклонялся от когтей и клыков, изредка применял руны. Серпы описывали полукружья, выстреливали по прямой, захлестывались вокруг чужих конечностей.

Уцелевшие северяне объединились в небольшой отряд под предводителем рыжего берсеркера. Началась неразбериха. Кое-кто из оборотней успел вооружиться мечами и копьями. Эти бойцы перекидывались наполовину, чтобы использовать клинки в сражении.

Когда всё закончилось, лагерь представлял жуткое зрелище.

Выжили единицы.

С первыми лучами рассвета никто не двинулся в дальнейший путь — хоронили мертвецов, перебирали провизию, решали, что делать дальше. В итоге бросили обоз, оседлали лошадей и повернули назад — в сторону Озерщины. Ни о какой торговле и речи не шло.

Ехали молча.

Торлейв поравнялась с мастером.

— Как ты догадался, что Гам — один из… этих?

Суоне ответил не сразу.

— По запаху.

Северянка недоверчиво уставилась на спутника.

— Когда-то у меня был рлок, — пояснил Суоне, — Ты, наверное, слышала о них.

Девушка кивнула.

— В общем, мы обменивались… картинками, запахами, звуками. Даже не знаю, как объяснить. Кусками окружающего мира. Снами наяву. Так вот, однажды я получил запах вепря — и запомнил его.

— Не вижу связи.

— От Гама пахло точно так же.

Продолжая рассуждать о рлочьих повадках и превратностях судьбы, они двинулись дальше. Солнце поднималось над Тризскими Пустошами, пропитывая мир теплом.

апрель, 2020

Белое солнце океана

Шатун раскачивался и скрипел на ветру. Осенние бури накрыли город, заставили людей попрятаться по каютам дирижаблей и хлипким деревянным домикам нижних настилов. Авиаторы упрятали свои планеры в ангары, капитаны субмарин отменили рейсы.

Впереди — недели вынужденного безделья.

Подвесной город встретил уже добрую тысячу подобных штормов. Течь медленно вращалась вокруг собственного светила, и продолжительность ее годового цикла вдвое превышала земной стандарт. Поэтому хроники, описывающие времена основания Шатуна, порой грешили досадными астрономическими ошибками. По некоторым сведениям, город был ровесником Стимбурга, но в это мало кто верил, поскольку дирижабли стыковались между собой в Эру Упадка. До этого, как известно, люди жили в океане и на искусственных архипелагах. А еще — в подводных купольных поселениях, но об этом уже никто и не помнит.

— Вы нашли ее?