Пути развития химии. Том 1. От первобытных времен до промышленной революции

Виглеб опасался, что эти книги окажут пагубное влияние на многих молодых людей, побудив их к "златоделию". Поэтому он стремился решительно избавить химию от алхимии как мистического балласта прошлого и особенно резко критиковал "теории", проповедующие божественное происхождение алхимии. Виглеб утверждал, что в основе всякой науки лежат насущные потребности человека и именно они являются стимулом для осуществления экспериментов, формулирования гипотез, их углубления и уточнения. Виглеб цитирует античных ученых и писателей Геродота, Вергилия и Плиния, которые говорили, что все науки и искусство имеют естественное, человеческое, а не божественное происхождение [7, с. 1 и сл.].

В основе общего развития химических наук, как предполагал Виглеб, лежат практические знания. Это относится и к эволюции "бесплодной ветви научного дерева — златоделию". Виглеб утверждал, что нельзя считать египетских ремесленников "златоделателями" лишь на том основании, что они уже в древности занимались таким "настоящим искусством", как бальзамирование мумий, изготовление стекла, переработка металлов. Также безграмотно считать пророка Моисея "златоделателем" потому, что он смог сжечь "золотого тельца". "Ведь золотой телец,- писал Виглеб,- был сделан не из массивного золота, а в соответствии с обычаями того времени сооружен из дерева и лишь покрыт тонкими пластинками золота" [7, с. 2 и сл.]. Виглеб считал, что в древности не было алхимических трактатов. Поэтому они, естественно, не могли быть уничтожены при разрушении Александрийской библиотеки во время правления римского императора Диоклетиана (292 г. н. э.), как это утверждали алхимики [7, с. 136 и сл.]. Самые ранние из сохранившихся трактатов, авторы которых допускали возможность трансмутаций, относятся к IV-V вв. н. э. Они были написаны Синезием, Зосимой, Олимпиодором, псевдо-Демокритом. Виглеб считает неверным "алхимическое" толкование некоторых произведений Демокрита о свойствах металлов. По мнению Виглеба, речь в этих трудах идет не о "златоделии", а о "получении золота и серебра из руд с помощью ртути (т. е. посредством образования амальгамы) и введения впоследствии раскисляющих добавок в образовавшийся расплав" [7, с. 167 и сл.].

Пытаясь определить, как возник сам термин "алхимия", Виглеб ссылается на Юлия Фирмикуса (IV в. н. э.), в трудах которого впервые употребляется это название. Скорее же всего "алхимия" — это то же слово "химия", но трансформированное под влиянием арабского языка, в котором к существительным добавляется частица "аль". Однако "альхимии" при этом отнюдь не придавалось значение "златоделия". Долго алхимией называли "область химии, теснейшим образом связанную с металлургией; затем с течением времени это название приняло свой общеупотребительный в дальнейшем смысл" [7, с. 180 и сл.]. Первые сведения о возможности превращения неблагородных металлов в благородные и о практическом проведении таких операций относятся к IV в. н. э. Анализируя развитие алхимии во времена арабских завоеваний и в средневековой Европе, Виглеб указывал на явные "нелепости" в сообщениях алхимиков и пытался объяснить реальную природу разнообразных "чудесных превращений". По его мнению, нет надежных данных для написания подлинной истории алхимии [7, с. 223 и сл.].

Виглеб подробно рассмотрел алхимию более позднего периода, особенно деятельность алхимиков при дворе курфюрстов саксонских Августа и Христиана (1580-1591). Анализируя свидетельства об удавшихся трансмутациях неких Бойтера и Шверцера, Виглеб показал, что эти алхимики смогли "получить" в результате трансмутации лишь то золото, которое предварительно было у них в виде золотых монет. "Шверцер мог сделать это очень легко, так как прожил более чем полгода при дворе,- писал Виглеб.- Чтобы доставить радость добрым и легковерным господам, которые потратили на него кучу денег, Шверцер тайно пронес в лабораторию три золотые марки, и с помощью несложного фокуса золото появилось во время трансмутации" [7, с. 255]. (Кроме того, на что обратил внимание еще Георг Эрнст Шталь, Шверцер работал с "красно-золотой рудой", из каждого центнера которой можно было выплавить чистого серебра на 50 или даже 60 марок. Выплавленное серебро, по всей видимости, перекочевывало в карман этой "перелетной птицы". Таким образом, Шверцер и Бойтер, которых Кункель считал великими алхимиками, на самом деле были прожженными мошенниками.) "Поскольку потом это золото переплавлялось в монеты,- писал Виглеб,- то оправдываются сделанные мной ранее предположения о том, что чаще всего задачей этого златоделия было успокоить простых людей и отвлечь их от сложностей жизни, показав им мошеннические чудеса Шверцера" [7, с. 261].