После войны тоже не всем удалось вернуться в родные города, многим пришлось остаться, так как этого требовало производство. К тому же, чтобы вернуться домой, зачастую требовался вызов. А куда было возвращаться, если дома у многих были разрушены, близкие родственники погибли? А.И. Патова делится своей историей: «В Ленинград вернуться не смогли, никто нас не вызвал, дом наш в Пушкине сгорел, и мы остались в Челябинске».
В ходе своего исследования я выяснила, что самое большое количество эвакуированного в Челябинск населения составляли ленинградцы, по приблизительной оценке – более 20 тысяч человек.
Постоянно размышляя над вопросом о том, как взаимодействовали и как воспринимали друг друга эвакуированные ленинградцы и местное население, я пришла к выводу, что это зависело от ряда обстоятельств: от приказов государственной власти, от организации и организаторов эвакуации на местах, от конкретного человека, даже от стечения обстоятельств или случайностей.
Я понимаю, что тогда все было подчинено интересам военной целесообразности. Страдания населения в расчет не принимались. О людях никто не думал. «Все для фронта, все для победы», но не меньшей ли ценой досталась бы победа, если бы руководители страны больше заботились о людях?
Примечания
1
2 Урал в 1941–1945 годах: экономика и культура военного времени: (К 60-летию Победы СССР в Великой Отечественной войне): Материалы регионального научного семинара. Челябинск, 10 апреля 2005 года. Челябинск, 2005. С. 169–177.
3 Хрестоматия по истории СССР, 1917–1945: Учебное пособие для педагогических институтов. М., 1991. С. 491.
4 Объединенный государственный архив Челябинской области [далее: ОГАЧО]. Ф. 124. On. 1. Д. 220. Л. 293.
5 Там же. Д. 225. Л. 35.
6
7 ОГАЧО. Ф. 124. On. 1. Д. 224. Л. 7.
8 Там же. Д. 76. Л. 141 об.
Ленинградский блокнот моей прабабушки Надежды Михайловны Шустовой
Юлия Герасимова
Школа № 1, г. Тетюши, Татарстан,
научный руководитель Ю.В. Мышев