Пыль и сталь (СИ)

— С удовольствием! — юноша поднялся на ноги и с хрустом взмахнул руками. — У меня уже задница затекла сидеть здесь. А деньги?

Таринор достал из-за пазухи мешочек, развязал его, пересчитал монеты и со вздохом протянул Игнату.

— Не густо, — проговорил маг, взвесив в руке кошель.

— Что останется — принесёшь обратно, — ответил наёмник. — Это последние деньги, которые можно свободно тратить. Остальное у меня. Постарайтесь не спустить их полностью, купите только самое необходимое, если удастся сторговаться и сбить цену — будет совсем хорошо. Я на вас рассчитываю. И Драм, не свети лицом лишний раз: местным ни к чему знать, что тёмный эльф был в лавке, где можно купить яд.

— А мне ни к чему быть повешенным, — с прохладцей отозвался тот, накидывая на лицо капюшон.

Маг и тёмный эльф покинули дом и отправились в путь по оживлённым улицам утреннего Дракенталя, выбирая самые, по словам Игната, безлюдные маршруты. Однако и эти места просто кишели людьми, поэтому Драм старался идти за спутником по пятам, чтобы не потерять его из виду. С самого появления в городе Драм заметил одну его особенность, но теперь она предстала перед ним во всей красе.

Эльф привык, что воздух в подземных городах имел лишь лёгкий запах грибов и плесени, а из-за почти неподвижного воздуха почуять его можно было, лишь находясь совсем близко от источника. Драм помнил, что особенно сильно пахло с кухни особняка его семьи, когда подходило время трапезы и многочисленные слуги дома Дирен создавали удивительное разнообразие блюд из скудного выбора снеди. Для него эти спокойные земляные запахи навевали воспоминания о давних временах.

Но шумный Дракенталь поражал эльфа буйством разнородных запахов. Невыносимый смрад содержимого ночного горшка, который выплеснули из окна неподалёку прямо на городские улицы, впился в нос острым шилом. К счастью, вскоре он сменился ароматом свежевыпеченного хлеба, что настиг Драма, когда они проходили мимо булочной. Этот уютный запах пробудил в нём аппетит, смешанный с сожалением: попробовать то, что его источает, этельдиар сможет только рискуя проваляться с больным животом.

И всё же пахло настолько соблазнительно, что Драм был почти готов рискнуть. «Местным, должно быть, и не приходит в голову бороться с таким искушением. Видимо, это объясняет такое количество толстяков вокруг», подумал эльф и едва заметно улыбнулся. Увы, прочие «ароматы» не находили в душе подобного отклика. Он чуял лошадиный навоз и подгнившее от времени дерево, рыбьи потроха и курившиеся где-то благовония, тошнотворную вонь прогорклого жира и несвежей крови из мясных лавок, едкий дым из кузниц и множество других, один отвратительнее другого. Драм достаточно бывал на поверхности, чтобы узнать некоторые запахи, но явно недостаточно, чтобы определить все. В таком количестве они сливались в ужасное месиво.

Но самым пахучим элементом города оставались люди, и эльф содрогался, когда прохожие один за другим проходили слишком близко от него. Хуже было только когда приходилось протискиваться через группу людей в особенно узком переулке. Отвратительная вонь застарелого пота, к которой, вероятно, жители города привыкли и не замечали, дополнялась тошнотворным запахом изо рта, который от мимо проходящего человека могло учуять лишь острое обоняние Драма. Изредка, когда в стороне от людского потока проходила хорошо одетая девушка, можно было почувствовать цветочный аромат духов, но здесь даже он казался неприятным.

Игнат взглянул через плечо и, замедлив шаг, обернулся. Драм, у которого кружилась голова, едва не врезался в него.

— Ты, кажется, ещё бледнее, чем обычно. Дай угадаю, воняет?

— Невыносимо… — процедил эльф сквозь зубы достаточно громко, чтобы юноша мог услышать его среди городского гомона.

— Это Улица мастеров, сейчас выйдем, полегче станет. Обычно здесь куда меньше народу.

И действительно, спустя несколько минут им удалось вырваться из этого бесконечного зловонного человеческого потока. Дальше им встречались лишь отдельные прохожие.

— Время дня такое. Кто спешит на работу, кто в храм на утреннюю молитву, а кто просто болтается без дела. Это если не считать попрошаек, ворюг… — Игнат осёкся, запустил руку за пазуху и облегчённо выдохнул. — Да, кошелёк на месте.

— Здесь всегда такой… смрад?

— К сожалению. И чем больше людей собираются вместе, тем он сильнее, — пожал плечами Игнат и отшагнул в сторону. — Эй, если тебя вывернет, держись подальше от меня. Но лучше потерпи, мы почти пришли.

Игнат указал рукой туда, где дорога терялась между серыми домами. Память его не подвела, и вскоре они уже нашли нужное место.

Аптека оказалась старым с виду, но ещё крепким деревянным зданием в два этажа. С одной стороны его подпирали тесно прижившиеся друг к другу дома, с другой возвышалась городская стена. На досках виднелись подпалины былых пожаров, фундамент порос плющом и, казалось, крошился в некоторых местах, а мутные окна едва ли позволяли заглянуть внутрь. С крыши тянулся ржавый жёлоб, который вёл в зловонную сточную канаву, проходившую вдоль ряда домов.