Раба любви и другие киносценарии

— У меня в гримерной, в шляпной коробке, — чуть слышно пролепетала Ольга.

Стоявший рядом человек тут же бросился по коридору.

— Через три минуты мы должны уйти, — сказал буфетчик. — Вам тоже нельзя оставаться. Будьте здесь. Никуда не уходите.

В павильоне раздался выстрел, крики, топот. Буфетчик бросился было туда, но Ольга почти зашептала:

— Голубчик... Родненький... Не оставляйте меня одну... Я не могу больше... Миленький, пожалуйста... Я с ума схожу... — она обхватила буфетчика за шею и зарыдала.

— Стойте здесь. Федотов уйдет! — закричал буфетчик.

Он вырвался от Ольги и скрылся в темноте.

В полной мгле метались люди. Грохнул еще выстрел.

— Где он?! — закричал буфетчик.

— Здесь где-то, — ответили ему.

Кто-то выстрелил на голос. Сноп света выхватил из темноты белое лицо Южакова с округлившимися от ужаса глазами, стоящего на коленях Фигеля.

Снова выстрел — теперь уже на свет. Взвизгнул рикошет. Фонарь погас.

— Тут он!

Сразу несколько лучей метнулись по павильону. Каталка была перевернута, за нее обеими руками держался реквизитор... Канин стоял с поднятыми руками...Калягин сидел в кресле, вытянув ноги, и держал в зубах потухшую сигару... Мелькали лица, декорации... софиты...

— Здесь! — закричал кто-то.

Все четыре луча сошлись в одном месте. Обезумевший от страха Федотов пытался залезть в лежащую на полу бутафорскую колонну из фанеры, расписанную под мрамор. Сразу несколько выстрелов слились в один.

Со всех сторон к кинофабрике бежали солдаты.

Пять мужчин и Ольга выскочили на улицу.

Один из них держал в руках шляпную коробку. Они скрылись в тумане.

Из тумана навстречу им на бешеной скорости мчался трамвай.

— Стой! — крикнул буфетчик.

Но вожатый лишь прибавил скорость.

— Стой! Мерзавец! — опять закричал буфетчик и выстрелил в воздух.

Трамвай затормозил. Пассажиры бросились вон, выскочил и вожатый, но буфетчик поймал его за шиворот.

Кругом слышались выстрелы.

— Это артистка. Знаменитая, — сказал он. — Довезешь до гостиницы без остановок! Смотри мне!.. Головой ответишь!..

— Слушаюсь... — дрожа, ответил вожатый.

Он поднялся в кабину. Ольга вошла в пустой вагон, и трамвай понесся. Появилось несколько солдат. Буфетчик и его товарищи бросились в проулок.

Вагон несся но предрассветному бульвару. Вожатый обернулся к Ольге.

— Революционерка? — радостно улыбаясь, спросил он.

Ольга смотрела на него, и от страха не могла произнести ни слова.

— Не боись! Довезем в лучшем виде.

Впереди на повороте показались всадники. Увидев их, вожатый напрягся и кинулся из вагона.

— Революционерка! Держи! — кричал он, показывая на удаляющийся вагон.

Всадники поскакали следом.

Ольга металась по вагону, хотела выпрыгнуть, но испугалась, кинулась обратно. Выстрелы раздавались совсем близко.

Залп хлестнул по трамваю: скамьи, перегородки, пол — все разлеталось под пулями. Ольга кричала, металась по вагону, она в ужасе прижалась к кабине вагоновожатого и кричала.

Медленно вылетела из ствола пуля...

Ольга вздрогнула и, раскинув беспомощно руки, пошла по несущемуся вагону, дошла до середины и упала.

Ольга лежала на полу, улыбалась и не слышала больше ни выстрелов, ни криков... Вокруг еще падали осколки стекла, щепки...

Изрешеченный пулями трамвай скрылся в тумане...

Хроника.

И сразу же возникают сцены всенародного праздника. Волнующие документальные кадры, плывут над морем людских голосов знамена... Белогвардейцы разгоняют шашками демонстрантов... Митинг в паровозном депо... И снова кадры народного ликования и народного гнева...

Вспыхивает свет. Зал полон красноармейцев.

На эстраду выходит бывший буфетчик. Он в кожанке, с красным бантом, голова его перевязана.

— Товарищи, красные бойцы, — говорит он. — Капиталисты хотят скрыть от народа правду. Их искусство стремится к наживе и к обману! Но честные художники всегда стремились к правде, хотя не всегда могли достичь ее. Сейчас вы увидели пленку, которую спасла для вас от белых известная русская актриса Ольга Вознесенская. Спасая эту пленку, она погибла от вражеской нули. И сейчас, товарищи, мы покажем вам фильму с участием этой артистки. Это, товарищи, буржуазная фильма. Но если внешний облик Ольги Вознесенской удовлетворял буржуазного обывателя, то ее талант принадлежит нам. Ибо талант, товарищи, — это всегда революция!

— Ура! — закричали в зале.

— Давай, крути!

Погас свет, возникли титры:

«"Нечаянныя радости". Тяжелая драма въ двухъ частяхъ. Въ главной роли любимица публики Ольга Вознесенская».

Тапер, глядя на экран, заиграл...

Черно-белые кадры.

Большая, богато обставленная комната. Входит горничная, протирает пыль со стола, встает на диван, смахивает пыль с портрета Максакова, потом целует его. Поворачивает голову и смотрит почти в самую камеру ясными счастливыми глазами любящей женщины.

Конец.

Фридрих Горенштейн, Али Хамраев

ТАМЕРЛАН

Рассветает. Над предгорьями медленно всплывает солнечный шар.

Скачет группа всадников.

Огромный живот беременной женщины.

Трое воинов держат отчаянно вырывающегося мужчину.

Двое других приблизились к женщине, взмахнули короткими мечами. Крик боли и ужаса.