Раба любви и другие киносценарии

— Надоело быть русским, — он отпил из бокала. — А что здесь делают все время эти доблестные воины?

Подошел Фигель, наклонился.

— Это с Федотовым, как всегда... Пленку опять ищут.

— А-а-а... Дети капитана Федотова... А сам он?

— Здесь где-то и, кажется, в наборе... — тихо заметил Фигель и добавил шепотом: — Но, господа, умоляю... Нам нужно уехать... А он страшный человек, особенно последнее время... Красные прорвали фронт!

Калягин поднялся с кресла, подошел к новому оператору.

— Как дела? — спросил он.

— Последний штрих, — сладко улыбнулся тот.

Калягин пошел в сторону.

— А где Ольга? — поинтересовался Южаков.

— У себя, — ответил ассистент. — Ольга Николаевна отдыхает.

Из глубины павильона к ним на инвалидном кресле, взятом у реквизитора, выкатился капитан Федотов. За ним плелся расстроенный реквизитор. Федотов был в расстегнутом кителе, пьян и небрит. Все сразу замолчали. Капитан остановился напротив столика с шампанским. Оглядел всех присутствующих.

— Эх, господа... Как же я вас ненавижу. Кто бы это знал... — устало сказал капитан.

Никто ему не ответил. Только Фигель захихикал.

Калягин запел и пошел к декорации.

— Ну, скоро начнем? — раздраженно спросил он у ассистента.

— А это вы у меня спросите, — вмешался капитан и закричал: — Вялин!

Из глубины павильона к нему бросился какой-то человек в штатском.

— Ничего пока, ваше благородие, — сказал запыхавшийся сыщик. — Все перерыли.

Напевая, Калягин зашел за декорацию и остановился от неожиданности.

В углу на стуле совершенно прямо сидела Ольга. Заметив ее, Калягин повернулся и быстро пошел в сторону.

Реквизитор наклонился к капитану.

— Господин Федотов, мне паковаться нужно, — упрашивал он. — Освободите каталочку... Очень прошу...

— Пошел в жопу, — незлобиво ответил капитан.

— Может быть, пока ваши люди проводят досмотр, мы будем репетировать? — как можно деликатнее спросил Южаков у капитана.

— Тю-тю-тю-тю... — передразнил Южакова Федотов. — Запрыгали?.. Канин!

В темном углу павильона, обложенный чемоданами, коробками, в пальто, но в чалме и гриме, сидел Канин.

— Я! — Канин вскочил.

— Ты тоже, что ли, убийцей меня считаешь? — насмешливо спросил капитан.

— Никогда! — четко ответил тот.

— Правильно! Я санитар! Охрана среды... Очистка леса... — Он засмеялся. — Давайте, репетируйте свою дребедень. Я посмотрю.

Капитан стоял в декорации спиной ко всем. Он продолжал что-то напевать, но лицо его дрожало, он едва держался.

— Так... — наконец сказал Калягин нетвердым голосом. — Давайте... Где Ольга Николаевна?

— Она у себя, — сказал Фигель.

— Попросите ее.

— Я здесь, — в дверях появилась Ольга, спокойная, отрешенная, словно фарфоровая.

— Вы сегодня прекрасно выглядите, — сказал Калягин и попытался улыбнуться.

Ольга ничего не ответила. Она ни на кого не смотрела, словно кругом было пусто.

— Слушаю вас, Александр Александрович, — тихо сказала Ольга.

Федотов, прищурившись, молча смотрел на нее, потом застегнул крючки воротника, хотя китель был нараспашку.

— Я хочу снять эту сцену одним куском, — говорил Калягин. — Вы, Ольга Николаевна, входите отсюда, берете револьвер... Дайте револьвер!

Реквизитор, уныло стоявший за спиной капитана, подал револьвер Ольге.

— Так... — продолжал Калягин. — Вы идете вдоль стены, смотрите на портрет любимого человека...

Ольга медленно проходила мизансцену, обозначая акценты актерской игры в ней.

— Идете в ту комнату, там выстрел, и вы тихо возвращаетесь сюда, чтобы умереть перед любимым портретом...

Ольга развернулась, медленно подошла к капитану, направила на него револьвер и нажала курок. Загремели выстрелы.

Федотов метнулся в сторону. Каталка опрокинулась, солдаты попадали на пол. Канин, спросонья, закричал страшным голосом.

И все замерло. Первым нарушил тишину капитан. Медленно поднимаясь, он смеялся, оглядывался по сторонам, потом погрозил Ольге пальцем. Все оживились. Разом заговорили, задвигались, раздался смех.

— Шуточки... — сказал Южаков; он был очень бледен. — Веселая вы женщина, Ольга Николаевна... Вроде Звягинцевой... Она плеснула в глаза своему любовнику серной кислоты... Мы три съемочных дня на этом потеряли... Искали другого артиста.

Говоря это, Южаков несколько раз опасливо посмотрел на капитана.

Федотов отряхивался.

Ольга стояла посреди декорации и беззвучно плакала. И в это время во всем павильоне погас свет. Стало совершенно темно.

— В чем дело?! — закричал Южаков. — Что случилось?!

— Всем стоять на местах! Никому не шевелиться! — раздался в тишине мужской голос. — Дом окружен!

В углу павильона кто-то кашлянул. Тут же грохнул выстрел. Полыхнула вспышка.

— Сдаюсь! Яркий луч фонаря на мгновение осветил сидящего с поднятыми руками Канина. Фонарь погас.

Несколько человек быстро прошли по павильону. Двое мужчин подхватили под руки Ольгу и почти вынесли в коридор.

— Не пугайтесь, — сказал один из них и зажег фонарь.

Ольга узнала буфетчика, который ее не впустил.

— Я не мог тогда поступить иначе. Не имел права. Простите, — быстро сказал он. — Это вы потом все поймете. А теперь у нас очень мало времени. Нас всего пятеро. Где пленка Потоцкого?