Работа для привидения (бывшее «Долгое эхо»)

— А на кой Эонталю такая победа? — Благодушно поинтересовался главарь корриганов, смахивая повисшую на кончике мясистого носа дождевую каплю. Драка получилась отменной, поэтому злиться на выскочку-призрака с прежней интенсивностью уже не получалось. Тем более, он оказался дебилом, которому надо разжевывать элементарные вещи. — Эонталь к нам для чего полез? Сохранить свой народ от вымирания. Мы оказались крепче, чем лорд ожидал, и если бы он продолжил сражение, то его народ вымер бы от нас ничуть не хуже, чем от безмагии. Причем без разницы, от победы или поражения. Армию-то свою Эонталь бы по-любому почти всю тут оставил, а желающих добить выжившего слабака сейчас по Мианхору бродит в избытке. Так что лорд как понял насчет потерь перспективы, так и пошел в другое место счастье искать.

Момент с добиванием выживших был тревожным для обеих сторон, поэтому корриган искоса зыркнул по сторонам, оценивая не очень стройные ряды союзников — во время драки не до того было. А ничего так. Не совсем этот прозрачный бестолочь. Хотя, конечно, доброму фэйри не ровня.

— А раненые? — Не переставал изумляться призрак, которого чужие оценки интересовали гораздо меньше, чем творящееся на глазах безобразие. Нет, своя логика в словах командира пехоты была, но в представлении барона все должно было происходить несколько иначе. Отступление на позиции, переговоры, обмен пленными, похороны погибших… А тут — собрались и ушли, как ни в чем не бывало.

Хотя нет, пункт с похоронами можно вычеркнуть: на глазах у призрака ближайшее истерзанное вражеским заклинанием тело подернулось зыбкой белой дымкой и растворилось, оставив после себя поросль ярко-красной наперстянки, тут же покрывшейся бусинками дождевых капель. За ним последовало еще одно, и еще. Взрытая, перекореженная земля по обе стороны дороги густо зарастала цветами. Стебли качались под порывами ветра, и скоро начало казаться, что пойму захлестнуло волной кровавое море, вспоротое серой лентой дороги.

— Так мы щас вместе со своими соберем, а он потом пришлет ходока с выкупом, — с легким недоумением пожал сутулыми плечами фэйри, мол, «а как иначе-то бывает?», и заорал: — Эй, все, кто на ногах, выживших сюда тащите, потом рассортируем!

Сперва Оввер недобро сощурился на попытку перехватить командование со стороны подчиненного, а потом вспомнил про маркиза и одобрительно хлопнул корригана по плечу.

— Командуй тут, а я за Эйомином пойду.

В конце концов, обещание, данное Дарионе, он исполнил, а что там с фэйри дальше будет, пускай они сами разбираются. Ему пора думать о людях.

* * *

Зубчатые желтые стены показались между вершинами елей, и Эйомин украдкой перевел дух. Не так он рассчитывал прибыть в Гайтасу, совсем не так. Усталые и израненные воины еле плелись. Сил на то, чтобы роптать, у них уже не осталось, но маг спиной ощущал их безрадостный настрой. Уж лучше бы вслух ворчали, как утром, честное слово.

Кобыла фыркнула, справа раздался ответный фырк, и с маркизом поравнялся прихрамывающий рыжий конь, на спине которого невозмутимой глыбой высился сэр Зеир. Пожилой рыцарь единственный из всего отряда держался в седле так, будто и не было этого безумного марш-броска сквозь магию фэйри. Бодрый, будто только с утра из дома выехал.

Правая рука Эйомина, умнейший и образованнейший человек, доблестный рыцарь имел простецкую физиономию деревенского увальня. Проседь в коротких русых волосах и тонкая сеть морщин, густо изрезавших лоб и гладко выбритые щеки, не портили образ, а добавляли ему степенности и видимого добродушия. Сейчас в круглых голубых глазах рыцаря светилось беспокойство. Эйомин вгляделся в них повнимательнее, и со вздохом решил, что на этот раз демонстрируемая эмоция настоящая.

Рыцарь кашлянул и осторожно сообщил:

— Ваше сиятельство, люди слишком устали. Не следует ли нам сделать привал и поискать союзников среди местных? У нас в любом случае нет сейчас сил на штурм.

Маркиз кинул взгляд на выщербленную городскую стену в просветах ветвей. Совсем рядом уже. Тьма бы побрала этого некстати всплывшего бастарда! Мелкий клоп, а сил на него уже потрачено вдвое больше, чем на папашу! Нельзя его оставлять, ни при каких раскладах нельзя. Вырастет — проблем не оберешься.

Злость толкнулась в виски, застилая глаза мутной пеленой, но голос Эйомина оставался ровным и рассудительным.

— Надо попытаться войти в город без боя. Судя по тому, что сообщили мои люди, гайтасцы не особо рвутся защищать очередного Карди, свалившегося им на головы — они от предыдущего еще не отошли. Могут и впустить. А в городе будет и нормальный отдых, и точка сбора для местных союзников, и целители.

Целители были нужны прежде всего. Эйомин оглянулся на понурых бойцов, глядящих куда угодно, лишь бы не на своего командира, и подавил очередной вздох.

— А если не впустят? — Резонно поинтересовался сэр Зеир. — Вашего племянника они арестовать не постеснялись. Так не поступают с теми, кого собираются признавать сюзереном.

Маркиз не видел необходимости спорить с очевидным и упорствовал исключительно для поддержания боевого духа.