Работа для привидения (бывшее «Долгое эхо»)

Куда направился мечник, Оввер понял быстро. Удачно самый первый дядюшка Пеккер свой постоялый двор расположил, что ни говори.

А нынешний еще и приличия блюдет, старается: о высящихся на заднем дворе курганах мусора посетителям, заходящим в главные двери, знать не полагалось, а возле крыльца и в обеденном зале царила отменная чистота. Пока сквайр делал заказ бойкой кудрявой подавальщице, как раз такой, о какой мечтал полчаса назад (кажется, даже узор веснушек на точеном носике совпадает с придуманным, чего уж об остальных достоинствах говорить!), истосковавшийся по обществу призрак невидимкой прошелся по залу, заглянул на кухню, сунул голову во все подсобные помещения по очереди, жадно впитывая звуки чужих голосов, настроения, витающие в воздухе едва заметными пряными облачками, и яркие дневные краски. Ночью на постоялом дворе было и в половину не так интересно!

Осмелевшие с приходом дня домовые (целый выводок, Оввер сперва глазам не поверил) под предводительством рыжего бородача в полосатом серо-зеленом куафе (собственно, кроме помянутого куафа и густой жесткой шерсти на нем ничего и не было), деловито чистили бузинными вениками вещи постояльцев от призрачно-тонких красных паутинок. Причем держаться старались так, чтобы липкие пряди ненароком не коснулись их рук или стен дома. Под ногами у хранителей домашнего очага суетился особо мелкий сородич, то ли ловя летящие к полу пряди, то ли пытаясь сшибить занятых делом собратьев: по результатам деятельности Оввер его цели так и не понял, а подходить и спрашивать не стал. Разбегутся еще, как полевницы, или бузить начнут.

И все же, интересно, что это за красная паутина? Призрак был уверен, что живые ее не видят, но и он, призрак, такого раньше не встречал. Хотя он и из замка никуда не выходил.

Барон повертел головой, разрываясь между желанием вернуться к Дешу и продолжить вербовку — вдруг после еды человек расслабится и сболтнет лишнего, — и потусторонней компанией. Может, пускай человек отдохнет спокойно? Нет. Нельзя расслабляться, времени мало. А что до прядей… Если за время путешествия не разберется сам, то потом непременно вернется и спросит. Когда время будет.

Решительно развернувшись в сторону обеденного зала призрак чуть не полетел на пол из-за шмыгнувшей прямо между ног неведомой зверушки размером и видом напоминающей птицеголовую зеленую кошку, и окончательно уверился, что надо возвращаться к сквайру. Ну их, эти чудеса. Тут с людьми бы разобраться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Оввер протиснулся сквозь старые дубовые доски двери, изукрашенные невидимыми для людей и непонятными для призрака знаками, и, как в воду, погрузился в мерный негромкий рокот голосов обедающих посетителей.

Нездешнего говора оказалось неожиданно много: преобладало мягкое тягучее произношение восточных провинций, первых решивших проложить короткий путь через проклятое баронство, но его то и дело перекрывал бойкий щебет найарцев и гнусавые перекаты выходцев из Ралора. Местный бойкий говорок зашедших перекусить мастеровых прорывался сквозь звуки чужой речи, довершая хаос языков и диалектов. Один Деш, кажется, молчал. Зато слушал с удовольствием. Вон как разулыбался! Интересно, чему это?

Призрак устроился на соседний стул, нимало не смущаясь от того, что он придвинут вплотную к столешнице, и прислушался. Слева пожилая ткачиха перемежала сетования на то, что хоть барона уже и нет, а за детей все равно боязно, рассказами о местных традициях качества, попутно сосватав заинтересованно слушающему ралорскому купцу крупную партию полотна двойного плетения и уже почти договорилась о регулярных поставках. Добротное платье из пестрой бело-красной ткани было лучшей рекламой ее товара, поэтому купец уговаривался охотно, только цены норовил сбить до полного неприличия. Ткачиха продолжала вещать о традициях и незаметно возвращала разговор к своим расценкам. Беседа, судя по настрою участников, могла продолжаться долго и приносила обоим спорщикам удовольствие. Ругань сзади звучала гораздо менее дружелюбно, но повод вызвал у второго барона одобрение. Оввер подозревал, что улыбка у него сейчас точь-в-точь как у Деша, но ничего не мог с собой поделать: чиновник из магистрата спорил с представителем гильдии купцов о том, кто сколько денег должен вложить в ремонт единственного моста через Валерату. Мост, как помнил призрак, ни разу не ремонтировали с момента постройки из-за нехватки денег. А сейчас, значит, деньги появились. Славно, очень славно.

— Не угостите доброго человека? — Хрипло каркнуло над макушкой и из-под призрака рывком выдернули стул. — Вы, гляжу, человек приезжий, так могу вам про Гайтасу рассказать. — Плюгавый мужичок Оввера, понятное дело не заметил, зато почувствовал, когда попытался сесть и поставить ноги на оказавшегося на полу барона. Конечности обожгло холодом, незваный визитер ойкнул и отскочил, а Оввер, потирающий копчик, из принципа уселся обратно на стул. Если этот тип хочет сидеть именно здесь, то пускай терпит.