Работа для привидения (бывшее «Долгое эхо»)

От людей снова стали доноситься шепотки, разряжающие предгрозовую атмосферу. В основном, вспоминали какую-то полуночную вспышку света, вроде как произошедшую в этом самом дворе, и перебудившую половину деревни. Ничего странного тогда не нашли и успокоились, а тут вона как, сама Гостья пожаловала. Может, это Она тогда и обронила чего?

Современное мифотворчество за спиной набирало обороты с неумолимостью катящегося со склона горы камнепада, и Деш, не имеющий возможности вмешаться в процесс, сосредоточился на своей задаче. Земля отдавала иномирную добычу крайне неохотно. Вскоре обломавший и без того короткие ногти мечник ругнулся и ухватился за откопанный верх, раскачивая, а затем дернул. Тешир вскрикнул, будто сквайр дернул не камень, а зуб у самого скелета, и снова уцепился за косу обеими руками.

Осколок вылетел из земли, как пробка, вырвался из пальцев человека, на несколько секунд завис в воздухе, покрываясь все более отчетливыми, видимыми даже селянам разводами, и вдруг с громким хлопком пропал.

Тишина опустилась оглушительная. Даже утки крякать перестали.

Тешир, с которого внезапно будто бы сняли тяжеленный турнирный доспех, сначала почувствовал готовность воспарить, а потом чуть не растянулся от облегчения. Прислушался к ощущениям. Блаженный покой и никакого звона! Донести до человека мысль «готово, уходим» удалось без труда, но когда ободренный скелет развернулся к калитке, то едва удержался от стона: нитяные завалы никуда не делись. И их снова придется штурмовать. Да, вот прям щас.

Неуверенно переступив с ноги на ногу, Тешир решительно развернулся к дому и всем видом продемонстрировал готовность насладиться местным гостеприимством, в чем бы оно ни выражалось. Сквайр присмотрелся к спутнику, снова обретшему былую энергичность, прикинул все за и против, и подхватил-таки его под локоть.

— Раз Ваша миссия завершена, Ваша милость, мы покидаем эту гостеприимную обитель для того, чтобы незримо вернуться, когда придет назначенный Небом и Пряхами черед.

Люди, сначала встревоженно загудевшие на телодвижения скелета, одобрительно примолкли, а молодая женщина, видимо, жена хозяина дома, бочком пробралась на крыльцо и вскоре вернулась с тяжелым румяным караваем. Сквайр оживился, принял от смущенной хозяюшки ароматный, похрустывающий золотистой корочкой дар, и бросил надоевший пафос. Все равно сочинять на ходу красивые речи он никогда не умел.

— О, а вот и гостеприимство подоспело, так что все формальности точно соблюдены. До свиданья, рэйи, до свиданья, раэш… и вам тоже, раэш… надеюсь, не скоро увидимся… взаимно!..

Тешир величаво плелся в кильватере, буравил взглядом спину любезно раскланивающегося на ходу человека, и с наслаждением представлял, как треснет его еще раз, как только деревня скроется из вида.

Тропа в обратную сторону открылась на том же месте, на котором закончилась — возле моста с грифонами. В легких вечерних сумерках и зыбких тенях барельефы казались живыми, но не вызвали ни интереса, ни опаски: человек слишком устал, а скелет еще не отошел от дневных впечатлений.

Соваться в волшебство на ночь глядя, и тем более ночевать в нем, не стали. Разбили лагерь возле реки, первой очистившейся от красных нитей, и выступили в путь с первыми лучами солнца, рассчитывая добраться до рощи возле Гайтасы часа через полтора, а к обеду уже пожинать сладкие плоды славы в Карди-сайасе.

Не получилось.

Лаатэ возник перед сквайром будто из воздуха, сграбастал человека за рукав, скелета за ребро, и сдернул обоих с тропы самым бесцеремонным образом.

И если скелет успел беззвучно возмутиться, двинув нахалу в челюсть, то возражения Деша застряли у него в горле, вырвавшись наружу беззвучным свистом.

Окутанная белесой дорожной пылью, к Гайтасе молча и деловито рекой текла армия фэйри.

Огромные туши в причудливых доспехах, юркие тени, изящные всадники с волшебными посохами в руках, свист крыльев над головой. Грубые палицы с Деша весом перемежались прекрасными мечами нездешней ковки; остроухие лучники — низкими многорукими пикинерами. При общем разнообразии и видимом хаосе, в построении чувствовался жесткий порядок. Каждый воин знал свое место в походной колонне и свою задачу. У Деша, который насмотрелся на самые разные военные отряды, неприятно екнул желудок, и он без возражений отполз за куст смородины вслед за скелетом и артефактором.

Фэйри на каждое движение человека дергал веком и прижимал уши (а мог бы, кажется, и рога бы заодно подобрал), но молчал, поэтому изумленный сквайр взял на себя начало светской беседы:

— Это кто? И почему? Мы же убрали безмагию!