Райская птичка

– Ваш муж там будет?

Как же его зовут? Стивен помнил бурное рукопожатие и чрезмерно теплые ладони. Теплые, точно. Имя связано с температурой или протестантской Реформацией. Ну? Гм, определенно, температура. Фаренгейт. Цельсий. Ранкин. Кельвин. Да, это он – Кельвин, начало шкалы совпадает с абсолютным нулем. Подходящее описание. Ноль. Почему женщин тянет к мужчинам с такими белыми зубами?

– Поскольку я приглашаю вас на ужин к себе домой, да. Кевин будет.

– О.

Стивен стал считать секунды паузы, но не добрался и до пяти, как Лидия спросила, означает ли его «о», что он к ним присоединится.

– Да. Это означает, что я приеду. Только я не ем шпинат. Если он был у вас в планах.

– Буду иметь в виду. Знаете, я начинаю понимать, почему вы с моим отцом ладите, Стивен. У вас много общего.

В самом деле? Повесив трубку, Стивен задумался над этим вопросом. Финч ему нравился, и, пожалуй, профессору стоило отдать должное за Лидию, которая увлекла его при первой же встрече в квартире у Финча. Так что это действительно было для них общим. Она тогда принесла еду, теплую, с ароматом карри, сказав Финчу, что читала, будто куркума помогает снимать воспаление и лечить расстройства желудка. Финч закатил глаза, но Стивен был сражен, несмотря на помеху в виде мужа. Он довольствовался тем, что боготворил ее на расстоянии. То есть он готов был довольствоваться этим, пока Лидия не опомнится и не уйдет от ничем не примечательного другого.

Что до проекта,

как его назвала Лидия, Стивен недоумевал, почему Финч не рассказывает дочери, над чем они работают. Конечно, он сам сменил тему, когда на прошлой неделе, за праздничным столом в День благодарения, мать задала ему тот же вопрос. И над чем ты сейчас работаешь, Стивен? Он начал рассказывать, но потом умолк, осознав, что их с Финчем затея, чем бы она ни закончилась, заключала в себе элемент секретности, который был ему весьма по душе. Если сказать матери, что он встречался с Томасом Байбером, она либо придет в восторг и потребует подробностей (но объяснить нормально все равно не даст, а будет постоянно перебивать), либо останется совершенно равнодушной, что его оскорбит. И потом, любой разговор о живописи наведет их на мысли об отце, а их совместные праздничные обеды и без того проходили тягостно, чтобы сидеть на одном конце стола и наблюдать, как мать пытается не расплакаться на другом.

До субботы, первого декабря, оставалось пять дней, и это значило, что ему нужно убить уйму времени, прежде чем он увидит Лидию. Подарок для хозяйки дома – важный момент. Может быть, мыло? Женщины любят маленькие кусочки мыла – кажется, они измеряют ими свои достижения в области изысканного приема гостей. Каждый раз, когда он бывал у матери, в гостевой ванной красовался набор хитро упакованных и перевязанных лентами мылец в коробке в форме колокольчика. Стивену было интересно, что с ними происходит после первого использования – их выбрасывают? Заново упаковывают? Это казалось ему нерациональным, но гораздо больше его беспокоила мысль, что из‑за такого подарка у Лидии сложится впечатление, что он считает ее неопрятной или сомневается в ее умении принимать гостей. Может, духи? Но приходилось считаться с Кельвином, и Стивен подозревал, что его не поймут, если он подарит парфюм.

Неохотно, но все-таки Стивен согласился на предложение Финча разделиться в надежде раздобыть или хотя бы нащупать что-то, что может оказаться полезным в их деле. Финч обещал посвятить неделю изучению папки с личной перепиской, которую подготовила для него миссис Блэнкеншип, хотя признался Стивену, что в первом приближении оценивает этот источник информации как малоперспективный. Стивену же предстояло сосредоточить внимание на главной панели триптиха. Они планировали встретиться в воскресенье и поделиться находками.

Задавшись целью датировать картину, Стивен потратил первую половину недели на подробнейшее изучение предыдущих работ Байбера. Он запоминал их, выискивал отклонения от нормы, отмечал все, что казалось необычным или нехарактерным: отличия в том, как Байбер использовал негативное пространство; места, где его мазки казались нервными и нарочитыми; появления новых красок в его обычной палитре. К утру четверга Стивена подмывало вырваться из четырех стен библиотеки и вернуться в лабораторию.

Понимая, какой куш сорвет «Мерчисон и Данн», не говоря уже о престиже, который взлетит с продажей работы Байбера, Крэнстон раскошелился на круглую сумму, чтобы открыть Стивену доступ в суперсовременную частную судебную лабораторию с таким оборудованием, что каждый раз, когда Стивен проводил электронным пропуском по сенсорной поверхности, у него ускорялся пульс. Гиперспектральный формирователь изображения для анализа исторических документов; многоспектральные цифровые камеры для изучения произведений искусства; газохроматографический анализатор для определения масел, смол и видов воска; даже новый рентгеновский аппарат с чудесным длинноволновым излучением.