Далее, обращает на себя внимание, что одна из «античных Фаросских статуй» издавала ПРЕДОСТЕРЕГАЮЩИЙ КРИК при приближении врагов. И опять становится ясно, что речь на самом деле идет о колоколе. Именно набатным колоколом созывали народ в случае опасности и возвещали городу о нападении врагов. Кстати, среди колоколов Иванова Столпа был колокол Лебедь, про который известно, что он издавал звук резкого оттенка, ПОХОЖИЙ НА ЛЕБЕДИНЫЙ КРИК, см. выше. Теперь становится понятным, почему «античные» писатели рассуждали про предостерегающий КРИК одной из «Фаросских статуй». Они просто описывали пронзительный звук русско-ордынского колокола Лебедь на Столпе Ивана Великого.
Мы видим яркое соответствие.
15.7. Поразительно, но в «античной» истории Фаросского маяка упоминаются события правления Петра I, из конца XVII — начала XVIII века!
Сейчас мы расскажем об обнаруженном нами чрезвычайно ярком факте. А именно, мы утверждаем, что историю «античного» Фаросского маяка «античные классики» писали вплоть до эпохи Петра I, который правил в 1694–1725 годах. Получается, что еще в начале XVIII некоторые «античные» источники создавались или редактировались.
Про Фаросский маяк сообщается следующее: «Строитель маяка, архитектор Соскрат, желая сохранить в памяти людей истинное имя создателя замечательной башни, высек на мраморной стене маяка следующую надпись: „Сострат, сын Дексифана из Книда, посвятил богам-спасителям ради мореходов“. Вырезав эту надпись, он закрыл свое имя тонким слоем штукатурки и сверху написал по ней имя царя Птолемея Сотера. В глубине души Сострат надеялся, что время пройдет, штукатурка отвалится и имя истинного строителя этого великолепного маяка прославится в веках. ТАК ОНО И СЛУЧИЛОСЬ. Имя Соскрата Книдского — славного создателя одного из семи чудес древнего мира — дошло до наших дней из далекой глубины веков» [572], с. 113.
Сюжет яркий и уникальный. Обратимся теперь к истории Столпа Ивана Великого. «Первоначально столп Ивановской колокольни был заметно ниже. Его верх, начиная от красивого ожерелья кокошников третьего яруса, надстроен при Борисе Годунове, о чем гласит горделивая надпись под куполом: „Изволением святыя Троицы повелением великаго государя царя и великаго князя Бориса Федоровича всея Руссии самодержца и сына его благовернаго великаго государя царевича и великаго князя Федора Борисовича всея Руссии храм совершен и позлащен во второе лето государьства их“…
А в 1624 г. отец Михаила Романова, патриарх Филарет… повелел… пристроить третью часть — увенчанную шатром Филаретовскую пристройку… Под карнизом пристройки по примеру Годунова поместили утраченную в начале XIX в. надпись о сооружении здания „повелением… Богом венчанного Великого Государя Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича всея Руссии самодержца, по благословению и по совету, по плотскому рождению отца его государева, а по духовному чину отца и богомольца, великого господина, святейшего патриарха Филарета Никитича“.
НАДПИСЬ ГОДУНОВА НА КОЛОКОЛЬНЕ ЗАМАЗАЛИ; ОНА БЫЛА ОТКРЫТА ВПОСЛЕДСТВИИ ПО ПОВЕЛЕНИЮ ПЕТРА I» [107], с. 175–176. См. также [421], с. 110.
Итак, происходило следующее. Борис Годунов надстроил прежний Иванов Столп и приказал выбить на самом верху гордую надпись, увековечивавшую это деяние. Однако в начале XVII века, а именно, в 1624 году, надпись замазали штукатуркой. В таком виде она была довольно долго, вплоть до начала XVIII века, когда о ней вспомнили. Может быть, вспомнили потому, что часть штукатурки осыпалась, и из-под нее появились отдельные буквы. По приказу Петра I штукатурку убрали и годуновская надпись вновь засияла на вершине колокольни Ивана Великого. Мы приводим эту надпись на рис. 6.53–6.58.