Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Если же, как мы сказали, некоторые хронисты считали все три московские стены кольцевыми (то есть некоторые башни учитывали по два раза, говоря о каждой стене отдельно), то «общее число» башен в Москве (точнее, на бумаге) могло увеличиться и оказаться равным 142 (по Годунову чертежу). Числа 164 и 142 имеют один и тот же порядок. Отличие составляет 22 башни, что, как мы видели, вполне могло объясняться уже отмеченными выше колебаниями в оценке числа московских башен в зависимости от того — насколько надежными сведениями располагал тот или иной хронист.

ВЫВОД. Количество башен, указанное Иосифом Флавием в Иерусалиме, неплохо соответствует количеству башен на московских крепостных стенах XVI–XVII веков.

5.3. Колокольня Ивана Великого и Успенский собор в московском Кремле на страницах Иосифа Флавия

Далее Флавий описывает три высокие башни, стоявшие внутри иерусалимских стен. Поскольку, как мы уже понимаем, говорится о Московском Кремле, то не исключено, что речь идет о Столпе Ивана Великого и о куполах соседних московских соборов. Флавий говорит: «Вся третья стена была достойна удивления, но самым удивительным в ней была стоявшая в ее северо-западном углу башня Псефин… Она поднималась в высоту на 70 локтей, и при восходе солнца с нее можно было видеть как Аравию, так и окраины надела евреев до самого моря. Эта башня была ВОСЬМИУГОЛЬНОЙ формы» [877], с. 303.

В Московском Кремле действительно есть высокая ВОСЬМИУГОЛЬНАЯ башня — колокольня Ивана Великого, рис. 11.33. Мы подробно говорили о ней выше. С нее действительно открывается вид на далекие окрестности Москвы.

Рис. 11.33. Колокольня Ивана Великого в Московском Кремле в XIX веке. Ф. Бенуа. 1846 год. Взято из [614:1], с. 94.

Любопытно, что, сообщая о второй иерусалимской башне, стоявшей рядом с башней Псефин, Иосиф Флавий добавляет, что эта вторая башня, названная Фацаэлем, «достигала девяноста локтей, и по общему виду она была подобна ФАРОССКОМУ МАЯКУ, указывающему путь плывущим в Александрию, хотя и значительно превосходила его по площади» [877], с. 303.

Но ведь мы уже показали, что «античный» Фаросский маяк — это и есть Столп Ивана Великого в Москве. Тем самым, Иосиф Флавий подтверждает наш вывод. Наверное, на страницах Иосифа Флавия причудливо переплелись различные сказания об одной и той же высокой колокольне Ивана Великого. В одних текстах ее именовали Псефин и сообщали, что она — восьмиугольная. В других хрониках ее называли Фацаэль и говорили, что она «подобна» Фаросскому маяку. Иосиф Флавий не разобрался, что речь шла об одном и том же сооружении. Однако важные сведения о нем он все-таки привел: восьмиугольная башня, подобная Фаросскому маяку и т. д. При этом Флавий несколько раз подчеркивает необычайную высоту башен (или башни). Он пишет: «Эти три башни, столь огромные сами по себе, казались еще более высокими вследствие своего местоположения. Ведь Старая стена, в которой они находились, сама была выстроена на высоком холме и вздымалась над ним, словно горная вершина, еще на тридцать локтей, что, разумеется, много увеличивало высоту стоявших на ней башен» [877], с. 304. Не исключено, что говоря об еще одной башне Иерусалима, а именно, об Антониевой башне, Флавий на самом деле имеет в виду все тот же Столп Ивана Великого.

Все сказанное хорошо отвечает размерам и местоположению колокольни Ивана Великого на высоком Кремлевском холме. Столп, с его горящим на солнце золотым куполом-«маяком», воспринимали с трепетом и восхищением. Особенно путешественники из дальних стран, прибывавшие в Москву. Наверное, Старая стена, о которой сообщает Флавий, это — Кремлевская стена. Ее построили раньше всех, а потому она была самой старой, по сравнению с крепостными сооружениями Китай-города, Белого города и Скородома.