Распятые

–Привет, Кетрин. Как продвигается расследование? – Спросил он не очень заинтересовано.

–Продвигается. – Ответила я в нашем стиле.

Он, наверное, улыбнулся.

–Хорошо, тебя не беспокоят местные служителя правопорядка?

Я удивилась вопросу и на секунду подумала, что, возможно, кто-то наболтал ему про Райдека.

–С чего бы они меня беспокоили? – Спросила я ровно.

–Ну, нет никого, кто мог бы отпугивать их, пока меня нет рядом.

Я рассмеялась, слыша его шутливую интонацию.

–Ну, Марлини, я так устала от бессмысленности работы, в которой нет ничего, кроме новых трупов каждый день, что, скорее всего, сама могу отпугнуть их своим видом.

Марлини присвистнул и я услышала голоса на его фоне. Один, кажется, принадлежал Оливеру, а другой – женщине. Свидетель?

–Как у вас? – Спросила я, чтобы не продолжать тему моих неудач.

–О том-то и разговор. – Сознался Питер. – Меня интересует один вопрос. И не подумай, что я лезу в твою жизнь, это действительно необходимо в связи с расследованием нашего дела.

–Алан Пирс? – Перебила я оправдания Питера.

Лучше уж сразу все выложить, чем слушать, как он ноет на том конце трубки.

–Ты – чудо! – Усмехнулся он.

–Я слышала о нем, когда еще консультировала ФБР в магистратуре. Он работал с жертвами насилия, причем как с детьми, так и с взрослыми, с мужчинами и женщинами. Но в основном с девочками-подростками.

–Его подозревали в связи с ним? – Перебил он меня.

–Тю! Питер, тебе надо меньше работать и больше отдыхать! – Воскликнула я. – Не все так плохо. Он их не трогал. Просто вбивал им в голову, что они сами виноваты в случившемся. Когда несколько его пациенток попытались покончить жизнь самоубийством – это вызвало подозрения, он уехал из Штатов и стал практиковать в Европе. Доказательств его махинаций так и не нашли, лицензии он не лишился. Но я бы не стала отправлять кого бы то ни было к нему.

Я выдохнула, почувствовав, что Питер купился. Что ж, ложь лучше скрыть между двумя правдами.

–Я понял, Кетрин, спасибо. Это не давало мне покоя половину ночи. – Ответил он негромко.

–А вторую половину – какая-то симпатичная сотрудница полицейского управления Цинциннати? – Пошутила я, но Питер судорожно вдохнул.

Черт, я что, угадала?

–Питер?

–Прости, Кет, мне надо идти.

Он так быстро слился, что я не успела ничего понять, кроме того, что Марлини, очевидно, нашел себе новую подружку. Я стояла перед дверью криминалистов и смотрела на дисплей своего телефона. Как ни странно ничего, ни обиды, ни ревности, не трепыхало в моей душе. Я открыла дверь лаборатории и с улыбкой вошла:

–Привет, Доннован!

***

–Сэр, я думаю, это единственный способ помочь Вашей дочери и другим девушкам. – Оливер мог быть дипломатичным, когда хотел. А он почти всегда хотел.

Я не знаю, может быть, на это влияла его семейная жизнь, в которой, как ни крути, придется идти на компромиссы. Может, он просто был таким от природы. Черт его разберет, да и мне, честно говоря, было плевать. Если бы я хотел разбирать характеры обычных людей, я бы ушел в психологи, ежедневно выслушивая проблемы зажравшихся бизнесменов и неудовлетворенных домохозяек. Важны были не причины, повлиявшие на характер Оливера, а тот факт, что он оставался моим самым близким другом, несмотря на мой дерьмовый характер.

Мы сидели в кабинете мистера Бейкера, пытаясь дать ему понять, насколько важен и полезен был гипноз в случае с его дочерью. Вообще-то, фактически, мы могли и не обращаться к нему, ведь Мелинде было уже 22 года и она, согласно всем законам, могла сама принимать за себя решения. Но поговорить с отцом было, просто, делом чести. Мы должны были заручиться его поддержкой не просто ради того, чтобы избежать в будущем иска за превышение полномочий и давление на пострадавшую, которая, как нам было заведомо известно, находилась не в самом здоровом расположении духа. Он должен был понять, что это поможет его дочери вспомнить, а значит, поможет найти виновного.

–Поймите, мистер Бейкер, мы знаем, о чем говорим. – Сказал Оливер.

–Мы уже неоднократно использовали подобную методику в своих расследованиях. – Добавил я. – Она помогает жертве…пострадавшей не только вспомнить детали, от которых она подсознательно отгораживается, но и выбросить эту энергию. Поймите, ей не будет легче, если она продолжит нести на себе этот груз. Как бы банально это не звучало, но чтобы избавиться от демонов нужно выпустить их наружу.

Я только что закончил разговор с Кетрин и задумался над тем, чтобы ее саму испытать на гипнозе. Она, конечно, поверила, что я купился на ее историю про Пирса, но я-то точно знал, что никогда она не консультировала Бюро в связи с каким-нибудь даже отдаленным делом об изнасиловании. И даже не спрашивайте меня, откуда я это знаю. Но история самого Пирса выглядела вполне правдоподобной. Да и зачем ей лгать. Одно дело не желать говорить о том, откуда она его знает и другое – скрыть факты о фигуранте расследования. Я и сам был хорош. Я поражен как она с точностью угадала мои огрехи с Деборой. И хотя до греха еще не дошло, я, тем не менее, вляпался по полной и чувствовал, что вязну еще больше.