Распятые

Мистер Бейкер безэмоционально выслушивал наши доводы, лишь медленно качая головой.

–Вы сами будете проводить сеанс?– Спросил он.

–Нет! – Воскликнул я. – Для этого нужна определенная квалификация и опыт. Но у меня есть подходящий для этой роли профессионал. Он знает, как работать с подобными случаями.

Бейкер снова поднял на нас глаза и спросил:

–Это поможет моей девочке?

Я посмотрел на Нолла, который тут же вернул мне дарующий уверенность взгляд.

–Только если она сама захочет себе помочь. – Ответил я.

Бейкер снова закачал головой и решительно произнес:

–Я согласен. Пусть она вспомнит.

***

Я думала, что Барбара захочет взять несколько дней отпуска, после того происшествия, но она выехала на случай уже на следующий день и выглядела достаточно хорошо. Знаете, я сразу вспомнила свою беременность. Это было восхитительно. Нет, правда. Конечно, было много неприятностей, как, например, утренняя тошнота, неприятные ощущения в течение дня, желание бегать в туалет каждые три минуты, и в последние недели я даже подумывала переселиться жить в ванную, чтобы мне не пришлось далеко бегать каждый раз, как мой ребенок начинает возиться и давить мне на мочевой пузырь. Но я бы прошла это еще раз, и еще, и еще. Это настолько восхитительно – знать, что внутри тебя растет маленькая жизнь, жизнь, созданная тобой и твоим любимым.

Барбара не захотела рассказывать Ноллу все по телефону и заметно нервничала, наверное, подбирая слова. Я помню, как сама узнала о Рейчел и думала, как сказать об этом семье. Я три ночи не спала, подбирая сценарий для речи, а в итоге просто выпалила это невпопад, так что у мамы чуть челюсть об пол не грохнулась. Я всегда знала, что моя мать противница абортов и понимала, что будет рада моей беременности, несмотря на фактическое отсутствие отца у ребенка. Так или иначе, сказать было все равно не просто.

Я почувствовала, как слезы скапливаются у меня в уголках глаз и мгновенно вытерла их, сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться.

–Кетрин?!

На землю меня вернул удивленный возглас Барбары, вдруг оказавшейся прямо передо мной. Я поняла, что в течение нескольких минут стояла перед дверью ее лаборатории, размышляя о прошлом и настоящем.

–Я уже думала, ты превратилась в лунатика. – Усмехнулась она.

–Нет. Я просто задумалась. – Я улыбнулась и указала взглядом на ее живот.

–О! – Понимающе воскликнула она. – Все хорошо. Я чувствую себя вполне нормально, только вот немного тошнит и спать хочется. – Она поморщилась.

–Тебе нужен выходной. – Пожала я плечами.

–Брось! Тогда я умру от скуки! – Она прошла обратно в лабораторию, уводя меня за собой.

Не мне ее винить в желании вырваться на работу.

–Как идут дела? – Поинтересовалась она.

Я села в кресло рядом с ее столом и оперлась локтем на столешницу.

–Пока медленно. Детектив Райдек привезет кассеты с камеры внешнего наблюдения. Может, нам удастся что-нибудь разнюхать. И я только что от Доннована, который кроме комплиментов мне ничего путного сказать не смог.

Барбара кивнула.

–У меня есть кое-что. Кроме комплиментов тебе. – Она улыбнулась. – Под ногтями я нашла эпителий и смогла выделить ДНК.

Я аж вскочила с места от неожиданности.

–И?!

–Это мужское ДНК, которое не совпадает ни с какими следами в доме, в том числе и самого хозяина.

–То есть, это может быть ДНК убийцы? – Просияв, спросила я.

–Очевидно. – Кивнула Барбара. – Я пробила его по нашим базам и вот тут тебе лучше сесть.

Я отступила на шаг назад, наткнувшись на кресло, но не села.

–Что там? – Пролепетала я.

–Это ДНК полицейского. Троя Коллинза. Он работает в одном участке с детективом Райдеком.

Ну, если вы когда-нибудь прыгали с высокого берега в холодную реку, то можете представить мои тогдашние ощущения.

–Трой Коллинз?! – Звук из моего горла прозвучал как у мальчишки в период «ломки» голоса.

Барбара кивнула и протянула мне результаты экспертизы.

–Наверное, тебе стоит поторопиться. – Проговорила она, заметив мой ступор.

Я дернулась на месте и, прижав документы к себе, быстро чмокнула Барбару в щеку и выскочила из лаборатории, оставив ее с удовлетворенной улыбкой на лице.

***

Большую часть времени я себя ненавижу. В общем-то, наверно, больше трехсот дней в году приходится именно на ненависть. Я бросаю едкие замечания в адрес людей, которые мне дороги; зло подтруниваю над ними; часто плету всякую ересь, не задумываясь, хотят ли ее слышать остальные. Я отвечаю скабрезными шутками на любые попытки помочь мне. Я знаю, что юмор – лучшая защита. Если хочешь скрыть правду, произнеси ее в шутку. Нет, конечно, близкие мне люди, давно уже раскусили меня, только вида не подают, снисходительно принимая мои попытки отгородиться от мира.

Кетрин тоже поняла. Черт! Да она поняла это с первого дня нашего знакомства, когда я ядовито отшутился от какого-то ее замечания, она только пренебрежительно посмотрела на меня и сказала, что я мог бы приберечь свои шуточки для психоаналитика. Бог! Наверное, тогда я и влюбился в нее по уши.