Расплата

– Когда папа приедет? – Дади оторвался от телевизора и с надеждой уставился на мать. На экране у него за спиной фигуры, не похожие ни на людей, ни на зверей, сражались в салун-баре «Дикий Запад». Айса сильно сомневалась, что сын понимает, что там происходит. Как и всегда по пятницам, Дади держался из последних сил и мог, казалось, свалиться в любой момент. – Мы ждем и ждем…

– Ты не ждешь и ждешь, Дади. Мы только что пришли домой. – Айса наклонилась и погладила его по голове, а потом поцеловала в лоб. Он посмотрел на нее осоловелыми глазами, и она поняла – еще минута-другая, и сын уснет прямо здесь, на софе, под извергаемые телевизором вопли. – Папа скоро приедет. Не засыпай. Ты же знаешь, как трудно тебе потом просыпаться. – Но и уговоры уже не действовали. Если Торвальдюр не появится в самое ближайшее время, Дади безнадежно отрубится.

В гостиную вошла Карлотта.

– Папа приедет? – Так было всегда – сменяя друг друга, дети, словно сговорившись, спрашивали об одном и том же. И такое повторялось через каждую пятницу: с того момента, когда они переступали порог, и до появления Торвальдюра ей приходилось противостоять лавине вопросов. Зачастую, когда он задерживался, она думала, что сойдет с ума.

– Да, приедет. И очень скоро. – Вообще-то ей даже повезло, что Карлотта и Дади так ждали отца. В некоторых семьях дети плакали, когда наступал папин уик-энд, и цеплялись за мамины ноги, так что их приходилось отрывать силой. Как бы она чувствовала себя, оказавшись в такой ситуации? Уж наверняка похуже, чем сейчас.

– Он купит нам мороженое. С кремом. Большое, а не маленькое, как ты всегда покупаешь.

Айса выжала из себя улыбку.

– Да, уж вы повеселитесь…

Забирая детей на выходные, Торвальдюр баловал их без меры: закармливал сладостями и водил в кино. Никаких правил, никаких ограничений – делайте, что хотите, играйте, веселитесь. Состязаться с ним она не могла. После рабочей недели сил к выходным уже не оставалось, да и такими средствами, чтобы устроить детям двухдневный рай, она не располагала. Айса не винила Торвальдюра; на его месте она вела бы себя точно так же. То есть, конечно, если б могла позволить себе это. Забрать детей домой – с липкими от сладостей физиономиями и сбившимся режимом сна – бывало нелегко, но, по крайней мере, она получала их обратно. Сейчас ее страшило одно: что Торвальдюр не усмотрит за ними, и мнимый Санта-Клаус воспользуется моментом.

В дверь позвонили, и Айса едва не подпрыгнула.

– Ну, Карлотта, как думаешь, кто это к нам пришел?

– Папочка! – Дочь бросилась к двери; Дади, временно позабыв об усталости, последовал за ней. Айса устремилась за ними, но к тому времени, когда она достигла прихожей, дверь уже открылась. На секунду ей показалось, что это не Торвальдюр, а человек из парка, но потом на пороге возникло знакомое лицо, лакированные ботинки и пиджак, выглядящий так, словно его только что сняли с вешалки. Ее бывший напоминал кота: всегда – что бы ни случилось – аккуратненький, гладенький, прилизанный.

– Берите свои вещи. Мне нужно перекинуться парой слов с вашим отцом. – Айса загнала детей в квартиру, где лежали собранные накануне сумки с одеждой и игрушками, которыми, как она знала, они так и не воспользуются. В отцовской квартире у них был другой набор всего, вещи, купленные им самим, потому что он не хотел видеть их в тех обносках, в которых они приезжали из дома. Что ж, у каждого свои проблемы.

Войдя в прихожую, Торвальдюр поморщился, как делал всегда, когда обстоятельства приводили его в эту квартиру. Он предпочел бы подождать на лестничной клетке, с удовольствием изображая из себя мученика.

– Что? Я спешу. Заказал столик и не хочу опаздывать. Ты хотя бы представляешь, сколько народу сейчас в ресторанах? В городе полно туристов.

Айса не представляла. В ресторане она не была уже несколько месяцев. Но и туристов в это время года вряд ли могло быть очень уж много. Скорее всего, Торвальдюр, по своему обычаю, раздувал из мухи слона. Только бы меню не состояло из одних только улиток и говядины вагю. Вряд ли он стал бы угощать детей бургерами и чипсами, но заказать столик в каком-нибудь фастфуде вполне в его духе.

– Кто такая Вака? Ты мне скажешь?

– Не знаю я никакую Ваку. Перестань, ладно? – Торвальдюр оглянулся через плечо, словно проверяя, где там дети. Оба они знали: он делает так, чтобы не смотреть ей в глаза.

– Если не скажешь мне, кто она такая, придется сказать полиции. Я позвонила, и они свяжутся с тобой в ближайшее время. – Вообще-то рассчитывать на это не стоило. Приходивший молоденький полицейский постоянно прерывал ее нелепыми вопросами насчет того, курит ли она «травку» и нет ли у нее привычки воображать, так что упоминать о Ваке Айса не стала, чтобы не дать ему отвлечься от сути дела. Но Торвальдюру знать об этом было необязательно. Она решила, что в понедельник позвонит в полицию еще раз и потребует взять у нее показания. Ей вдруг со всей очевидностью стало ясно, что возвращаться к ней никто не собирается.