Расправляя крылья 2. Полет нормальный

— Кто я? — вырвался вопрос. Не хотел его задавать, знал, что не ответит…

…Но она ответила.

— Генетический эксперимент. Хоть убей, большего не скажу. Но эксперимент оттуда… — ткнула она пальцем в потолок. После чего натужно засмеялась:

— Впрочем, о том, что ты — плод генного эксперимента, в корпусе знают даже ссыкухи из «мелюзги». Я не открыла ничего нового.

— Кроме отношения к нему… И ко мне… Королевы, — прошептал я, сжимая кулаки.

— А о моем отце что-нибудь известно? — вскинулся я, вновь почувствовав злость. Никогда не думал, что ТАКИЕ тайны будут раскрываться походя, в моей же собственной школе. — И на что, porca Madonna, меня модифицировали, раз это так важно?

Катарина думала долго, качала головой. Затем заговорила, отвернув глаза в сторону, видно, не выдерживая контакта.

— Не знаю, почему это говорю, наверное, ты мне все-таки небезразличен. Хочу остеречь от необдуманных поступков, Хуан, как сегодня.

Пауза.

— На что? Тут просто. Посмотри на девочек, которым рассказываешь сказки. Просто посмотри на их лица, и всё поймешь.

— Офицеры тоже слушают твои истории, — добавила она, губы ее тронула еле уловимая улыбка. — ПРОСТО ТАК обычные истории такого эффекта иметь не могут, будь ты трижды единственным мальчиком в корпусе. А про отца…

Вздох.

— Чико, если я это узнаю, меня уберут. Чтоб не болтала лишнего.

— Тебе повезло, что тебя взяли в корпус, под контроль, понимаешь? — продолжила она с жаром. — О твоем отце нет никакой, НИКАКОЙ информации! Вообще, нигде! Знаешь, когда такое бывает? В каких случаях?

Да, я знал. И от этого знания по спине строевым маршем двинулись мурашки. Не имеющие отношения к тому, что я все-таки подзамерз, сидя без движения в мокрой одежде.

— И еще неизвестно, что будет с твоим ребенком! — продолжила она. — Да-да, тебе придется опекать Беатрис Санчес, как только можно. И ее, и малыша. Столько, на сколько хватит сил. Что-то мне подсказывает, у них будет веселая жизнь, и твой проект тут совершенно не при чем. Это будет НЕ ТВОЙ проект.

Из моей груди вырвался стон. Сдавленный, полный отчаяния.

Почему? Потому, что я — лопух. Все эти мысли, что только что озвучила Катарина, были на поверхности. Я обдумывал каждую из них по отдельности. Вот только собрать конструкт в единую схему не получалось. Нет, не потому, что глупый — я не глупый. А потому, что я НЕ ХОТЕЛ осознавать всё это. Мне нравилась моя жизнь. Мысли о том, что она лишь иллюзия, все девятнадцать прожитых лет… Которая сломается, едва ты это осознаешь…

…Нет, в изысканиях я не хотел уходить так далеко. Гораздо проще думать, что ты всего лишь внебрачный родственник правительницы.

— Я племянник королевы, да? — вновь вырвалось у меня, а кулаки вновь сжались. Кажется, я даже боролся с тем, чтобы из глаза не побежала непрошенная слеза обиды на самого себя. — Внук дона Филиппа? Эксперимент проводили при королеве Катарине, и наша любимая королева, как ее дочь и наследница, завершает проект?

Лока Идальга все-таки встретилась со мной глазами, вздохнула, но тут же отвернулась вновь.

— Ты ее родственник. Об этом говорит программа сличения лиц, которую можно найти в свободном доступе. Слышала, кто-то сличал твои гены с Веласкесами и подтвердил это, но на уровне слухов. Наверняка не знаю.

— Кланы?

— Возможно. Ты же знаешь этих сеньоров.

Да, знаю. И был бы удивлен, не сделай они этого. По крайней мере, самые могущественные из них.

— В общем так, Шимановский, — вернулась Лока Идальга к образу сурового командира, вышвыривая нас в реальность. — Про твои намерения мы выяснили, и я доложу, чем ты руководствовался. Но больше так не делай.

Что провела с тобой разъяснительную работу — тоже доложу. Впредь никакого риска, во всяком случае, на пустом месте, и ради этого тебе сообщили больше, чем положено знать даже старшим командирам.

Пауза.

— Каждого затачивают под конкретные задачи, Чико. И у Паулы выжить в бою шансов куда больше. В тебя же…

— Многие люди нехило вложились, — повторил я и усмехнулся. — Понял.

— Ни хрена ты не понял! — обреченно вздохнула она. — Мозгами работать тебя учат. И сегодня ты доказал, что несмотря на патологическое нежелание это делать, у тебя получается.

— Вот и работай ими, Чико! — закончила она наезд «мудрой тетушки» и одновременно куратора. — А схватки оставь тем, кого обучают именно схваткам!

Взгляд, пронзивший меня до самой черепной коробки, и вердикт:

— Ну, да ладно, доложу, что понял. Иди в машину!

Я собрался идти, но поняв, что хочу сделать еще кое-что, во всяком случае попытаться, обернулся:

— А если по дороге заскочу в одно место?

— Не долго! — не стала ломаться и строить буку она. — Минут двадцать, максимум полчаса. У меня есть несколько дел, надо уладить, но как улажу — чтоб был в машине! — Ее глаза налились свинцом, она не шутила.

Я понятливо кивнул и только собрался уходить, как вновь настиг ее голос:

— Мы пойдем за тобой, Хуан. Если и дальше будешь доказывать, что достоин…