Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Весной Евсевий попросил отца Александра Юрьевского, который первым изучал возможность связи Распутина с хлыстами в 1907 году, составить доклад о Распутине. В мае 1913 года Юрьевский рассказал группе учеников Тобольской духовной академии о том, как он три месяца собирал информацию, значительная часть которой была по-настоящему сенсационной. По словам Юрьевского, Распутин в юности был конокрадом, за что его часто наказывали. Деревенские старшины подвергли его такому наказанию: молодые парни подбрасывали его в воздух, чтобы он падал на спину, и повторяли это, пока он не терял сознание. Наказание было тяжелым и болезненным. Во время такого падения Распутин сильно повредил гениталии. Но это событие произвело в нем таинственную перемену: теперь он мог сохранять эрекцию сколь угодно долго. Поняв это, Распутин использовал свою особенность для того, чтобы покорять скучающих, изголодавшихся по хорошему сексу светских дам. Он мог удовлетворять их, как никто другой, и они не могли им насытиться. Распутин говорил им, что все это не доставляет ему наслаждения, а делает он это только ради изгнания беса. «Бес во плоти, изыди!» – так, по словам Юрьевского, кричал Распутин, подчиняя себе своих жертв.

Юрьевский предлагал сослать Распутина в северный Соловецкий монастырь в наказание за грехи, но в тот момент Евсевия сменил Алексий. По словам Юрьевского, новый епископ оказался сторонником Распутина. Он взял доклад Юрьевского на 200 страницах и бросил его в огонь¹⁵. Распутин был спасен. По-видимому, Алексий сжег этот документ, потому что отлично понимал, что все это ложь. (Одной истории о пенисе Распутина было достаточно!) Но если Алексий был сторонником Распутина, то почему он приказал новому священнику в Покровском, Федору Кунгурову, «в полной секретности» искать ответы на множество вопросов, поставленных Дмитрием Березкиным в своем докладе 1908 года после первого расследования? По-видимому, Алексий считал, что только такие вопросы помогут окончательно понять, был ли Распутин хлыстом.

Но отец Кунгуров не имел никакого желания заниматься этим делом. Он ответил епископу, что познакомился с Распутиным в июле, когда только прибыл в деревню. Более того, он считал, что решать подобные проблемы должен специалист по сектам и тайным группам, а сам он такими знаниями не обладает. Кунгуров дважды писал епископу, чтобы отказаться от поручения, и дважды на его письма не обращали внимания. Только когда Алексий пригрозил ему переводом в более отдаленную деревню, Кунгуров сдался. В октябре 1912 года Кунгуров вместе с отцом Остроумовым и дьяконом Владимиром Брянцевым произвел обыск в доме Распутина, чтобы найти что-то подозрительное. Но им не удалось найти ничего, что его компрометировало бы. И они сделали вывод о том, что Распутин хлыстом не является.

Алексий с выводом согласился. В июне по пути в Тобольск он заехал в Покровское. Он посетил Распутина и долго беседовал с ним о его религиозных убеждениях и надеждах. Кроме того, он поговорил с людьми, которые хорошо его знали. После этого Распутин дважды посещал его в Тобольске, где епископ проверял его «религиозные убеждения». Эти беседы ни разу не дали Алексию оснований заподозрить Распутина в хлыстовстве. Все, что он узнал, противоречило негативному мнению, сформировавшемуся под влиянием прессы. И Алексий сделал вывод о том, что Распутин был «православным христианином, человеком очень умным, духовно настроенным, ищущим правды Христовой, могущим подать при случае добрый совет тому, кто в нем нуждается». Единственной причиной начала расследования, по словам Алексия, было «полное невежество в вопросах сект и сектантов» его предшественника.

Составляя свой доклад, Алексий пошел дальше:

«Не могу не присовокупить к сему, что Тобольская епархиальная власть настоящим делом сыграла на руку всем врагам престола русского царя и его августейшей семьи. Так это дело поняли враги русского самодержавия, разные господа Гучковы at tutti quanti… Прежде чем начинать это дело, надо было подумать и о его последствиях».

28 ноября 1912 года, через пять лет после начала, расследование по делу Распутина и его связей с хлыстами было окончательно закрыто¹⁶.

Но выводы следствия убедили не всех. У некоторых остались сомнения относительно Алексия и его роли в этом деле. Во-первых, Алексий знал Распутина задолго до встречи в Покровском в июне того года – об этом говорит его письмо, написанное Даманскому 25 декабря 1912 года, в котором он пишет, что расследование нужно прекратить. Да, действительно, Алексий познакомился с Распутиным в 1904 году в Казани, где он служил ректором духовной академии. Почему он не сообщил об этом главе православной церкви, неясно¹⁷.