Вести дело против Рубинштейна поручили прокурору Сергею Завадскому. Отсутствие доказательств его удивило, а переданную Батюшиным информацию он назвал «детскими шалостями, одними лишь слухами и сплетнями». Если Рубинштейн действительно виновен, то лучших защитников, чем Батюшин и его комиссия, ему не найти. Если же он невиновен, то все это настоящий «ужас». Другие пошли дальше. Павел Курлов, которого в конце 1916 года назначили товарищем министра внутренних дел, весьма критически относился к работе комиссии Батюшина. Он считал, что они вышли за пределы своих полномочий и творили настоящий произвол. Курлов говорил, что контрразведка под руководством Батюшина превратилась в некую форму «белого террора»27
.Работа Батюшина еще более осложнилась, когда в конце августа арестовали его главного информатора, Мануйлова. В шантаже и вымогательстве его обвинил начальник полиции Климович. Полиция утверждала, что у нее есть доказательства того, что Мануйлов пытался получить 26 тысяч рублей от Соединенного банка (этот банк возглавлял Татищев, тот самый человек, которого Распутин рекомендовал на пост министра финансов), а также незаконно получил средства от Франко-русского банка, председателем совета которого был не кто иной, как Рубинштейн. Арест считали выпадом в адрес Распутина, и инспирирован он был одним из его влиятельных врагов. Климович был креатурой и другом смещенного министра внутренних дел Алексея Хвостова. Кроме того, он был дружен с дядей Хвостова, Александром Хвостовым, который занимал пост министра внутренних дел с начала июля до середины сентября 1916 года – как раз тогда, когда был арестован Мануйлов28
. Климович был человеком безжалостным. Судя по документу, сохранившемуся в архивах министерства внутренних дел, Климович в бытность свою главой московской охранки в 1907 году был замешан в покушении на еврея Григория Иоллоса, депутата Думы от партии кадетов29. Все это не ускользнуло от внимания Распутина и Александры.Арест Мануйлова поставил Батюшина в сложное положение: без его помощи он не мог продолжать свою работу, но не мог и выступить в его защиту, учитывая характер и тяжесть предъявленных ему обвинений. Вполне возможно, что Климович арестовал Мануйлова именно поэтому, а не из-за нападок на Распутина и его круг30
. Как бы то ни было, результат бы тот же. Батюшин понял, что его попытки добраться до Распутина провалились. Если верить Симановичу (а источник это довольно сомнительный), Батюшин смирил гордость и пошел на поклон к Вырубовой. Николай вызвал Батюшина в Ставку и пригрозил увольнением, но с помощью генерала Алексеева ему удалось сохранить место. Тем не менее в дальнейшем Батюшин изменил отношение к Распутину и даже пытался добиться его благосклонности31. Возможно, поэтому Комиссия включила имя Батюшина в список шестидесяти семи сторонников Распутина32.В мае 1916 года в комиссию Батюшина по приказу генерала Алексеева был включен полковник Александр Резанов. Резанов был чиновником министерства юстиции и давно занимался расследованием случаев шпионажа. Как и Бонч-Бруевич и Батюшин, он был убежден, что большинство евреев-промышленников является германскими шпионами. В 1921 году в Париже он рассказал следователю Николаю Соколову о том, как работала эта схема. Крупные страховые компании перестраховывали иностранные риски, что являлось хитроумной схемой передачи врагу военных секретов, связанных с военной промышленностью России и перемещением русских кораблей. По мнению Резанова, в этой схеме участвовали все крупные фирмы. А одним из главных действующих лиц был не кто иной, как Александр Гучков. Комиссия собрала убедительные доказательства преступлений Гучкова, но тут произошла революция, и арестовать Гучкова не удалось.
Другой крупной фигурой был Рубинштейн. Резанов утверждал, что в его квартире были конфискованы зашифрованные письма, подтверждающие его шпионскую деятельность. Резанов несколько раз встречался с Распутиным. Соколову он сказал, что не считает Распутина шпионом, но он был окружен шпионами и находился под влиянием Мануйлова, который использовал его в личных целях. Человеком, который организовал шпионскую сеть в России, по мнению Резанова, был Гельмут Люциус фон Штедтен. Он руководил своими агентами из Швеции. В политическом архиве министерства иностранных дел в Берлине сохранились письма Люциуса, которые убедительно доказывают, что он вовсе не управлял шпионской сетью в России. И этот факт бросает тень на обвинения Резанова в адрес тех, о ком он говорил Соколову33
.