Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Распутин не оставил завещания. Опись его имущества, составленная 24 марта 1917 года, показывает, что он был не беден, но и не настолько богат, как считали очень многие. У него был дом в Покровском, четыре конюшни, три амбара и одна баня (оцененные в 10 тысяч рублей), домашний скот (бык, две коровы, восемь лошадей и жеребят и столько же овец), мебель (включая двадцать венских стульев, граммофон и пятьдесят пластинок и пианино «Оффенбах» – оценено в 900 рублей), серебро и украшения (включая мужские золотые часы с цепочкой знаменитой фирмы Павел Буре стоимостью в 700 рублей), а также одежда (одно серое пальто, одна шуба с бобровым воротником, пара кожаных сапог и несколько отрезов черной ткани)²⁵. В целом имущество Распутина оценили в 18 415 рублей. Кроме того, у него были деньги и сбережения на сумму 5092 рубля 66 копеек в тюменском филиале Государственного банка. Учитывая гиперинфляцию того времени, все это ничего не стоило. Почти все его имущество отошло его дочерям в декабре 1917 года, небольшие суммы получили вдова и сын²⁶

.

Матрена была рада вернуться в Покровское весной и летом 1917 года. «Как здесь хорошо, – писала она в дневнике. – Каждая мелочь напоминает о дорогом отце»²⁷. Но жизнь дома была непростой. 5 мая мимо Покровского проплывал пароход с солдатами. Узнав, что в Покровском жил Распутин, солдаты спустились на берег, чтобы осмотреть деревню. Во главе с офицером одного из сибирских стрелковых полков Сергеем Кочуровым солдаты с гармошкой пошли к дому Распутина. Они стали колотить в дверь, требуя, чтобы их впустили. Солдаты уверяли, что никого не тронут, только посмотрят. В то время дома были Матрена и Варвара, их двоюродная сестра Анна Распутина и Катя Печеркина. Напуганные женщины отказались открывать. Солдаты грозили выломать дверь и поджечь дом, если их не впустят. Женщины дверь открыли. Ворвавшиеся солдаты буквально разграбили дом. Они сорвали со стен фотографии Распутина, украли золотые часы и другие памятные вещи. Они переворачивали столы, опрокидывали шкафы, рвали одежду. Увидев сотни открыток с изображением Распутина, солдаты стали рвать их на глазах у женщин. А потом они схватили два портрета – один работы Краруп, второй – Раевского, с выставки 1912 года. Кочуров вырезал портрет Раевского из рамы, скатал и зажал под мышкой. Матрена умоляла его не забирать картину. Уходя, Кочуров крикнул ей: «Привет Гришке Распутину!» На пароходе они раздали открытки другим солдатам и похвалялись перед ними своими выходками. Кочуров повесил портрет Краруп на дверь и написал под ним: «Григорий Распутин, святой из Покровского». Портрет провисел недолго. Кто-то сорвал его, порвал в клочья и выбросил в реку. Кочуров сохранил портрет Раевского, но дальнейшая судьба картины неизвестна²⁸

.

Летом Матрена получала письма от Бориса Соловьева. Он уговаривал ее выйти за него замуж. Душа у нее к этому браку не лежала, но Прасковья убедила ее, что, учитывая их положение, это будет правильное решение. В конце концов Матрена сдалась – ведь она знала, что отец этого хотел. Они поженились в Петрограде 5 октября. Роль посаженного отца исполнял Александр Пистолькорс. Медовый месяц молодые провели в Покровском и Симбирске, где когда-то жила семья Бориса. Затем они вернулись в Петроград²⁹. В конце октября Ленин и большевики свергли Временное правительство. В стране началась гражданская война. Из Тобольска Александра писала Вырубовой, что Россия страдает из-за убийства Распутина³⁰

. В первую годовщину гибели Распутина Александра написала Вырубовой, что, несмотря на разделяющее их огромное расстояние, мысли об этом ужасном дне соединяют их: «17-го все молитвы и мысли вместе, переживаем опять все». Вечером вся семья молилась за душу Распутина перед подаренным им крестом³¹.

Вернувшись в Петроград, Мария и Борис поселились на окраине города. Вырубова тайно навещала их, подвергая себя огромной опасности³²

. А тем временем Александра слала Вырубовой панические письма, умоляя прислать денег, одежду и другие вещи. Было решено, что все это в Сибирь повезет Соловьев. Впервые он отправился в Тобольск в октябре, затем в январе 1918 года. Во время второй поездки Борис связался с небольшой группой монархистов и решил примкнуть к их заговору с целью спасения Романовых³³. Он приехал в Тобольск в конце января, замаскировавшись под торговца рыбой. Он привез деньги и небольшие подарки – шоколад для Алексея, книги и одеколон для девочек. Все это он передал через камердинера Александры, Волкова, и ее горничную, Анну Романову. Из окна губернаторского дома царская семья смотрела на Бориса, который ожидал на безопасном расстоянии. Увидев их, он перекрестился и поклонился до земли. Александра написала ему благодарственное письмо и благословила его брак с Матреной. Его приезд она сочла чудом Божиим³⁴. Борис вселил в царскую семью беспочвенную надежду на спасение. Он внушил им, что старания монархистов более энергичны, чем они были на самом деле. Александра преисполнилась уверенности, что они скоро окажутся на свободе³⁵.