Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Симанович тоже перебрался из Берлина в Америку. На жизнь он попытался зарабатывать продажей своих, как он говорил, «секретов» о Распутине, но ему не удалось получить никаких предложений. Он уехал во Францию, где был арестован за фальшивомонетничество и провел какое-то время в тюрьме. Выйдя из тюрьмы, больной туберкулезом Симанович поселился в парижском отеле, откуда писал своему знакомому еврею просьбы о деньгах. Он утверждал, что он – единственный еврей в России, который «держал в своих руках всю царскую семью» и обладал «неограниченной властью». Симанович утверждал, что в качестве секретаря Распутина всячески помогал еврейскому народу, подвергая риску себя и свою семью. Никто не сделал для русских евреев столько, сколько он. Но денег получить так и не удалось. Симанович попал в нацистский концлагерь, но каким-то чудом сумел выжить. После войны он оказался в Либерии и открыл ресторан «Распутин»¹².

После большевистской революции великий князь Дмитрий уехал в Тегеран, где ему помог британский посол, сэр Чарльз Марлинг. У Марлинга он прожил почти два года, а затем отправился в Лондон. Здесь он встретился со своей сестрой Марией. Дмитрий кочевал по континенту, проводя больше всего времени во Франции. Он вел жизнь светского бездельника, играл в гольф, встречался с друзьями в клубе, пьянствовал и был завсегдатаем казино, хотя денег для игры у него не было. Он женился на богатой американке из Цинциннати, у них родился сын, они перебрались в Америку. Но брак распался, и Дмитрий вернулся в Европу. Он участвовал в политических играх русских эмигрантов, стал любовником Коко Шанель, но все это не приносило ему удовлетворения. Дмитрий умер от туберкулеза в давосском санатории в 1942 году в возрасте пятидесяти лет¹³.

Дмитрий был верен своему слову – в отличие от своего друга Феликса, он никогда не говорил об убийстве Распутина. С Феликсом он встретился в Лондоне, но старался с ним не общаться. Ему не нравилось, как свободно его «сообщник» говорил о том, о чем они поклялись никогда не упоминать. Мария писала, что ее брату было отвратительно легкомысленное отношение Феликса к убийству. Он не мог ему простить постоянных разговоров об этом преступлении¹⁴

. 27 февраля 1920 года Дмитрий написал Феликсу письмо. Он писал, что разные взгляды на убийство Распутина грозят разрушить их дружбу. Это преступление навсегда осталось для Дмитрия «пятном на совести». «Убийство всегда убийством и останется, как бы там не стараться этому фату придавать мистического значения!» – писал он¹⁵. Мария разделяла мнение брата о Феликсе. Она с жалостью и отвращением наблюдала за тем, как он равняет свою печальную известность с популярностью и считает себя человеком, сыгравшим важную роль в истории

¹⁶.

В 1927 году Феликс оказался на мели, и тогда он опубликовал книгу об убийстве, которая не понравилась многим русским эмигрантам. Но Феликс не собирался раскаиваться. «Даже сегодня я не испытываю ни малейшего сожаления из-за этого убийства», – заявил он журналистам. Скандалы сопровождали Феликса всю жизнь. Во французской прессе и в эмигрантской газете «Дни», выпускаемой Александром Керенским, писали, что в начале 1928 года Юсупову пришлось покинуть Францию, поскольку он соблазнил ребенка – сына известного французского политика. Отец застал их в недвусмысленном положении и избил обоих – сына так сильно, что тот попал в больницу. Отец решил не доводить дело до суда, а Юсупов предложил ему деньги, чтобы замять дело. Когда статья об этом появилась в «Днях», Юсупов подал на газету в суд. Он заявил, что уже восемь лет является объектом сплетен, слухов и клеветы. Юсупов выиграл, хотя французский суд не удовлетворил его требование в 500 тысяч франков. Газете пришлось выплатить ему символический штраф в размере одного франка¹⁷

.

Это был не последний суд в жизни Юсупова. В 1932 году он подал в суд на создателей немецкого фильма о Распутине – ему не понравилось, как кинематографисты изобразили его роль. Он потребовал либо вырезать сцены с участием его персонажа (это было невозможно, поскольку фильм уже вышел на экраны), либо выплатить ему 50 тысяч марок¹⁸. Через два года он подал в суд на студию «Метро-Голдвин-Майер» за клевету в фильме «Распутин – безумный монах», где снимались Этель, Джон и Лайонел Бэрримор. Главной претензией было изображение соблазнения Распутиным Ирины, что Юсупов счел клеветой. Юсуповы получили на удивление большое возмещение морального ущерба – 25 тысяч долларов. Торжествующий Феликс после объявления приговора заявил журналистам: