Рассказчик: Жизнь Артура Конан Дойла

Короче говоря, как выразился бы сам Холмс, эти два года оказались "не лишены интереса". Живость стиля свидетельствует о том, что писатель вновь стал получать удовольствие от общения со своим знаменитым героем. "Кольерс" и "Стрэнд" с нескрываемой радостью рекламировали "Пустой дом". "Шерлок Холмс возвращается! — гласили рекламные листки в Америке. — История о его чудесном спасении будет опубликована в октябрьском номере ‘Кольерс уикли’". "Стрэнд" высказывался в том же духе: "Известие о его смерти вызвало печаль, как если бы скончался близкий друг. По счастью, оно оказалось ложным, хоть и было основано на свидетельствах, в то время представлявшихся неопровержимыми".

Когда Холмс и Ватсон вновь поселились в апартаментах на Бейкер-стрит, стало ясно, что произошла важная перемена. По холмсовскому летосчислению миновало всего два года, но для автора, как и для всех людей на свете, миновал век XIX и начался XX. Сыщик передвинулся в прошлое — стал персоной из мира газовых фонарей, клубящихся туманов и хэнсомских кебов, он больше не был смело глядящим в будущее современником, как думалось читателям в ту пору, когда он впервые завоевал их сердца. Оставив героя в той эпохе, автор обеспечил ему долгую жизнь. Как написал Винсент Старрет — возможно, величайший из всех шерлокианцев — в поэме "221Б": "Отныне 1895-й всегда пребудет на часах".

24 октября 1902 года в знак признания заслуг перед Британской короной во время Англо-бурской войны Конан Дойл был возведен в рыцарское достоинство и получил титул. Поначалу он хотел отказаться. Он презрительно заметил, что титул все равно что "значок мэра маленького городка", и заявил, что великие люди — скажем, Киплинг или Чемберлен — не унизились бы до принятия таких отличий. "Если я приму эту так называемую награду, то запятнаю все, что делал на благо государства, — писал он матери. — Я даже не хочу об этом думать, и давай прекратим обсуждения". Но Мэм стояла на своем. Она забрасывала сына письмами, полными упреков, и даже приехала к нему сама, чтобы добиться согласия. В конце концов он сдался. "Если ты откажешься, — сказала она, — ты оскорбишь короля". Разумеется, подобный отказ расстроил бы Эдуарда VII — он очень любил Шерлока Холмса, и, говорят, рассказы о сыщике входили в очень короткий список произведений, которые он сумел дочитать до конца. Чуть раньше в том же году, во время спектакля, который Джиллет давал в его присутствии, король в антракте призвал актера к себе в ложу и так долго с ним беседовал, что зрители начали терять терпение. Есть все основания считать, что в списке награжденных королю было особенно приятно видеть имя Дойла.

Писателю оказалось нелегко привыкнуть к тому, что он теперь сэр Артур Конан Дойл: "Я чувствую себя, как только что выскочившая замуж девица, которая сама не знает, как ее теперь зовут", — сказал он брату Иннесу. Спустя много лет, уже после смерти матери, Дойл позволил себе откровенно высказаться по этому поводу. В рассказе "Три Гарридеба" доктор Ватсон походя замечает, что Шерлоку Холмсу хотели пожаловать дворянское звание, но он отказался от чести. Ватсон, обычно весьма уклончиво говорящий о датах, в данном случае предельно точен: "самый конец июня 1902 года, вскоре после окончания Бурской войны"[48].

Глава 18. Невольник чести

Паладин безнадежных случаев сам оказался в затруднительном положении, когда взялся за дело, дорогое его сердцу.

Уильям РафедСуд над Оскаром Слейтером

В конце 1906 года, просматривая стопку газет, журналов и писем, лежавших на столе, Конан Дойл обратил внимание на статью, где шла речь о молодом человеке Джордже Идалджи, которому предъявили странное обвинение в порче скота. Сначала его арестовали, затем выпустили без всяких объяснений. Он старался доказать свою невиновность, но его обращения в полицию и к государственным чиновникам остались без ответа. Теперь Идалджи призывал на помощь общественность — просил восстановить его честь и очистить имя от подозрений. Читая это, Конан Дойл внезапно ощутил, что после долгих "дней тьмы" вновь может направить энергию "в совершенно неожиданное русло".