Рассказчица

Пока на экране взрывались машины и препирались Крис Такер с Джеки Чаном, я вышла в туалет, пытаясь поймать связь, что в кинотеатре практически невозможно. Если это та Анна, с которой моя прабабушка познакомилась в Берлине, я должна узнать, что собой представляла Анна Андерсон. Нахожу подтверждение наших догадок: Андерсон вытащили из берлинского канала 27 февраля 1920 года. Кратко о ней: большую часть жизни провела в больницах; некоторые ей верили, некоторые ее ненавидели; после смерти доказали, что она врала. Получается, Франциска Шанцковская, притворяясь Анной Ростовой, познакомилась с Анастасией Романовой, которая притворялась Анной Хаасе, потом сама притворилась Анастасией, потом прославилась как Анна Андерсон. Мне стало так грустно, что я решила просто вернуться в кино.

Однако я нашла одну интересную цитату и записала на обороте билета в кино ручкой, позаимствованной у продавца попкорна. Цитата великой княжны Ольги Александровны, сестры Николая и тети Анастасии. Ольга встретилась с Андерсон один раз и сказала следующее: «Мой разум не позволяет мне поверить, что это Анастасия, но сердцем я чувствую, что это она». Годами позже Ольга отказалась от этого мнения, но я понимаю, почему она так сказала.

В «Афинской пицце V», пока я размышляю о билете в заднем кармане моих шорт, Лайла меняет тему.

– А мне кажется, Адам Левин намного горячее. Согласна? – спрашивает она меня, пожевывая трубочку.

– Намного. – Кажется, Адам Левин – солист Maroon 5, но я не уверена.

– Ну, вы не подумайте, Джастин, конечно, тоже ничего, просто… у него волосы какие-то…

– лобковые, – говорит Джош и заливается смехом, а Лайла кидает в него кусочек чесночного хлеба.

Моя социальная батарейка быстро садится. Не удивлюсь, если у меня на лбу уже мигает красная лампочка.

– Зато поют оба классно, – говорит Лайла, покручивая свою трубочку. – Так тупо, что на выпускном отказались включать «Makes Me Wonder». Можно подумать, мы в жизни плохих слов не слышим, блин. – Она прищуривается. – Джесс, ты там была?

– У Райана тогда было соревнование.

Если честно, я была бы только рада обменять выпускной на пятисотый просмотр «Зачарованной Эллы» с Кэти. Оказавшись в туалете кинотеатра, я поняла, что больше так не могу. я ей написала: «Как там постановка?». Ее односложный ответ: «Хорошо». Не знаю, можно ли назвать это прогрессом, и не знаю, хочу ли я, чтобы прогресс был.

Лайла наклоняет голову.

– Рай, Изабель была на выпускном?

Не понимаю, как в логической цепочке Лайлы за мной идет сестра Райана, она же прекрасно знает, что тех, кто ходил на выпускной из девятого класса, можно пересчитать по пальцам. Иззи не водится с кем-то, кроме близких друзей. Мы с Гриффином, можно сказать, перестали дружить, но Райан с сестрой не ладили никогда. Они полные противоположности. Когда я прихожу к ним домой, вижу ее очень редко. Райан обитает в подвале, сестра – на верхнем этаже; таков уговор. Но мне нравится Иззи, когда я встречаю ее в школе – как правило, с одной и той же парой девочек, таких же маленьких и очкастых, как она, – я всегда приветливо машу рукой.

– Нет. Иззи лохушка. – Райан фыркает в ответ на вопрос Лайлы, складывает кусок пиццы пополам и засовывает его в рот.

– Неправда, – говорю я.

Райан хмурится.

– Еще как правда. У нее всего две подруги. Черт, да она только и делает, что читает свои тупые романы про вампиров и печет кексы.

Джош хихикает.

– Эй, мне нравятся «Сумерки», – протестует Лайла.

– Ее день рождения – самая депрессивная тусовка, что я видел: Иззи и две девчонки из маткружка, все измазанные кремом от прыщей, смотрят диснеевские фильмы.

У меня краснеют щеки.

– Может, она и не королева тусовки, но некоторые больше ценят качество, а не количество, когда речь идет о друзьях.

Я будто сбросила бомбу. Лайла перестала грызть трубочку и круглыми глазами посмотрела на Райана, а теперь смотрит на меня с отвисшей челюстью.

– Это твоя сестра, – продолжаю я. – Может, тебе стоит за нее заступаться, а не принижать.

Райан хмурится сильнее.

– Ты все время говоришь гадости про Гриффина.

– Это другое. Он придурок.

– А Изабель ботан.

– А почему быть ботаном плохо? Может, ботаны бывают классные. Может, они счастливее.

У меня в голове стучит, кровь бьет в ушах. Не знаю, почему я так злюсь.

Лайла с Джошем переводят взгляд с меня на Райана и обратно. Райан поднимает руки, будто на него нацелили пистолет.

– Эй, чувак, прости, не знал, что вы с Изадурой лучшие подружки.

На губах Лайлы вырисовывается слабая улыбка, я понимаю, что она ждет, как я сейчас взорвусь, опрокину стол, как какой-то Кинг-Конг, закачу скандал. Для нее это развлечение, новая история для всех «Бетти».

– я не «чувак», – бормочу я. – И мы не «лучшие подружки». Мне просто не нравится, когда ты так преувеличиваешь. – Волна гнева отошла обратно в море, оставив после себя лишь песчаный берег стыда. – Изабель классная. Она просто… тихая.

Убираю жирный грибочек с тарелки.

– Простите, что подняла эту тему, – бормочет Лайла себе под нос.

Джош указывает на последний кусок чесночного хлеба:

– Кто-то его будет?..

– И что это было?