Рассказики

днем мы немножко прогулялись по городу, но, сильно разрушенный войной, Кельн был снова застроен уже после нее, и мертвая геометрия линий выдавала подделку.

устав таскаться с рюкзаком, я зашел в youth hostel, где внизу сидели парни моего примерно возраста, подошел к ним, и сказал: «Привет! Слушайте, у нас денег нету, а с рюкзаками ходить надоело – можно мы до вечера оставим их у вас в комнате?» - молчание, волна ледяного недоумения - и я понял, что тут мне совсем не Берлин.

* * *

и, снова – угольный дымок, стелящийся по улицам, буйство нестриженой листвы, стены серых домов – на фасаде одного из которых ярким розовым пятном расцвел раскрашенный балкон…

ENDE

P. S. В Берлине с тех пор я бывал много раз, бывало, жил и неделями – и это одно из немногих мест в Европе, по которым я иногда скучаю.

конечно, Пренцлауэрберг сейчас отмыт, оштукатурен и очищен от нежелательных обитателей, жилье здесь стало дорогим, и селятся тут теперь люди небедные, хоть и с претензией на некоторый богемный шик. Но все же в нем осталось немного того очарования, въевшегося, что ли, в стены домов – и, если будете в Берлине, то там стоит пройтись, особенно по маленьким улочкам вбок от Schonhauser Allee… только лучше без особых ожиданий.

1991, или Паломничество к Римскому Папе, или как у Меня Спиздили Рюкзак!

1991 год был неспокоен и невнятно зловещ. СССР потихоньку расползался, стало голодновато и жутковато, талоны на водку и табак, ужас-ужас…

а мне вот было забавно и ужаса незаметно, потому что водки я не пил, едой не увлекался, а табачными талонами нас снабжала вся некурящая родня… Зато я был юн, бодр, мир окружающий наблюдал восторженно, и имел ста друзей…

* * *

«Хочешь на халяву в Польшу съездить? К папе римскому?»

«Чьему-чьему папе? А, неважно – хочу, конечно».

Слава был даос и наркоман. Будучи даосом, он изучал даосские трактаты и выучил китайский язык. Являясь же наркоманом, пихал в себя без разбору всякую гадость.

Благая Весть от Папы Римского достигла славиной квартиры, к тому времени весьма напоминавшей притон, и состояла в следующем: в августе сего года состоится международное паломничество католической молодежи в польскую Ченстохову, на которое приглашаются все желающие; проезд, питание и жилье бесплатны – к тому же граждане СССР, в виде исключения, смогут пересечь польскую границу по обычному внутреннему паспорту, без заграна…

«Да!», сказали мы безо всяких раздумий, и поехали за подробностями в католический костел на Лубянке – где толпились уже жаждущие свидания с Папой. Там нас записали в группу, назначили старшего, и выдали бумажки с текстами псалмов, которые будет необходимо озвучивать в дороге для поднятия духа. Из псалмов мы наделали самолетиков, и кидались ими в прохожих у метро «Дзержинская», лишь Славик, из духоискательской основательности, прочел предварительно один, и сказал: «Гм. Что-то слабовато грузят католики».

* * *

Для нужд паломников было выделено несколько вагонов поезда «Москва – Брест».

На вокзале я был потрясен распространенностью католичества в России – перрон был запружен толпой паломников со здоровенными тюками. Из тюков торчали: электрические утюги, кипятильники, электродрели и плоскогубцы; замечена была и стиральная машина «Малютка». В наш вагон, пыхтя и ругаясь, втиснулся крепкий молодец, пихающий перед собою забитую электротоварами детскую коляску…

в те годы я был интеллектуал, и, чтоб выделится из окружающего плебса, вез на продажу музыкальные пластинки, хрупкие и неудобно распиравшие рюкзак, ну, и бутылку водки, конечно. Денег, ценившихся за пределами СССР, у меня не было совсем.

… поезд тронулся, паломники радостно загалдели, несколько неуверенных голосов затянули псалм из бумажки, и смущенно затихли. Ну, а дальше как обычно: курица в фольге.

* * *

На границе возник беспорядок. Грубейшее нарушение правил перехода государственной границы было явно неприятно советским пограничникам, но что уж тут поделаешь (звонок Горбачеву из Ватикана?) – и нас долго и муторно сверяли со списками, и, наконец, пропустили -

полякам тоже все это было странно и наперекор недавно освоенному обыкновению издевательств (пока еще несмелых) над соседями с востока - но пропустили и тут;

и вот, наконец, Тересполь – где нас встречает польский ксендз, говорит по-русски «Добро пожаловать!» и сажает на бесплатную электричку до Варшавы.

* * *