Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика

– Я решительно ничего особенного не увидел, в отличие от вас. Как это может быть связано с нашим убийством?

– Никак. Абсолютно! Это, – продолжал доктор Фелл, – может быть связано только косвенно. Если бы не было этих полостей в камне… Хотя я не знаю… – Он сложил руки. – Помните ли вы девиз старого Энтони? Он изображал его на своих книгах и перстнях, все лорды знали его. Вы видели его когда-нибудь?

– Итак, – сказал сэр Бенджамин, щуря глаза, – мы вновь вернулись к Энтони, не так ли? Нет, я никогда не слышал его девиза. Тем не менее мы можем заняться чем-нибудь более полезным. Например, уйти отсюда и направиться в замок. Пойдемте! К чему все это?

Доктор Фелл кинул последний взгляд на эту мрачную комнату.

– Девиз, – проговорил он, – был «Omnia mea mecum porto», то есть «Все свое ношу с собой». Подумайте об этом. Слушайте, как насчет бутылочки пива?

Глава 9

Извилистая дорожка, покрытая щебнем. Серые голуби под вязами подозрительно поглядывают на прохожих. Стриженые лужайки и тени птиц на них. Высокий дом из красного кирпича с белыми вставками, белый купол, увенчанный позолоченным флюгером, отдающим дань старой грации и временам правления королевы Анны. Где-то гудят пчелы, сладковато пахнет сеном.

Рэмпол не замечал этого еще вчера. Вчера, когда они приехали на «форде» пастора, шел дождь, а они с Сондерсом несли уже холодное тело. Когда они попали в богато обставленный коридор, это выглядело так, как будто они очутились с нелепой ношей на хорошо освещенной сцене перед тысячами людей. Рэмпол шел по дороге с компаньонами и очень боялся опять оказаться на этом месте. Вот как это было в его представлении: он очутился на сцене, ошеломленный и обескураженный, причем без одежды. Так иногда происходит в снах. Там еще был дворецкий. Как же его звали? Он стоял, наклонившись немного вперед и обхватив себя руками. Он уже приготовил кушетку в гостиной.

В тот момент Дороти вышла из библиотеки. Красные глаза указывали на то, что она плакала, похоже, у нее случилась истерика. Сейчас девушка была уже спокойна и лишь сжимала в руке носовой платок. Тед ей ничего не сказал. Что ему, в конце концов, надо было говорить? Любое слово или движение выглядело бы нелепо. Он не знал почему, просто так казалось. Он стоял в нерешительности у двери в мокрых брюках и теннисных туфлях, ему хотелось уйти как можно скорее. Он помнил, как ушел: как раз перед этим закончился дождь и часы пробили час. Несмотря на свое состояние, Рэмпол почему-то сосредоточился именно на этой незначительной детали: часы пробили час. Запомнил. Но зачем? Непонятно…

Не было похоже на то, что он испытывал какое-то сожаление по поводу смерти Мартина Старберта. Тот ему даже не нравился. Но для чего-то он все-таки задержался там. Какая-то растерянность и что-то зловещее было на лице Дороти. Когда она вошла, то сама выглядела как смерть: она сжимала носовой платок в руке, тоска на ее лице была смешана со страшной болью, которую практически нельзя было вынести. Обычно безупречно одетый, сейчас, после смерти, Мартин выглядел странно: на нем были какие-то старые фланелевые брюки и разодранное твидовое пальто… Как себя чувствовала Дороти теперь? Он поморщился, глядя на дверной затвор.

Бадж открыл дверь и увидел констебля. Было заметно, что тот ему рад.

– Здравствуйте, сэр. Нужно ли мне позвать мисс Дороти?

Сэр Бенджамин выпятил нижнюю губу; он выглядел озадаченным.

– Нет. Не сейчас. Где она?

– Наверху, сэр.

– А мистер Старберт?

– Тоже там, сэр. С ними люди из похоронного бюро.

– Кто-нибудь еще есть здесь?

– Думаю, мистер Пейн уже на пути сюда. Доктор Маркли должен позвонить. Он говорил, что хочет вас видеть, сэр, но сможет пообщаться сразу после утреннего осмотра.

– Ах да. Я понял. Кстати, Бадж… Эти люди из похоронного бюро… Я хотел осмотреть одежду Мартина, в которой он был вчера, и проверить содержимое карманов.

Бадж наклонил голову к сэру Бенджамину:

– Да, сэр. Доктор Фелл уже говорил об этом вчера. Я распорядился, чтобы все подготовили, ничего не трогая из одежды.

– Отлично. Принесите все это в библиотеку… И еще, Бадж!

– Да, сэр?

– Если вам посчастливится увидеть мисс Старберт, – сказал он, немного нервничая, – просто… передайте мои глубочайшие… Вы поняли, да?

Сэр Бенджамин смутился. Он был честным полицейским, но лицо его сейчас покраснело, словно он обманывал своих близких.

– И я хотел бы увидеть мистера Герберта Старберта как можно раньше.

Однако Бадж был невозмутим:

– Мистер Старберт еще не вернулся, сэр.

– Ах да! Я вспомнил. Тогда покажите мне наконец одежду.

Они прошли в темную библиотеку. В доме, который посетила смерть, где напряжение так высоко, женщины лучше сохраняют самообладание. Мужчины же, эти четверо, были беспомощны и молчаливы. Сондерс оказался единственным, кто выглядел хоть сколько-нибудь спокойным. К нему вновь вернулись его степенные манеры, словно он читал молитвенник.