Читаем Расставание с мифами. Разговоры со знаменитыми современниками полностью

– Такое понятие существует в психологии и в педагогике: «Самоопределение – это свойство личности…» – и так далее. Но не формула важна. С ребятами я говорю о том, что человек сам должен определиться в отношении к себе, к другим людям, к проблемам, с которыми он сталкивается. Этот процесс, конечно, не исчерпывается школьными годами. Когда Лев Толстой самоопределился? На мой взгляд, только в конце жизни, когда ушел из Ясной Поляны. В школе я могу лишь создать условия, которые помогали бы самоопределению.

Иногда спрашивают, какой концепции самоопределения я придерживаюсь (их в психологии около тридцати). Я отвечаю: «Никакой». Потому что ни одна из теорий не создала школу. Педагогический бульон, который я пытаюсь приготовить, не теориями создается. Здесь все конкретно: дети, отношения с ними, дела. Выбор учителей, предмета, темпы продвижения в нем, критерии результатов. У нас все больше ребят разрабатывают свои проекты, в том числе межпредметные.

– Вот об этом поконкретнее.

– Одна девочка написала работу «Положение женщины мусульманки по шариатскому праву». В ней она показала, что женщины-мусульманки не так подневольны, как многим кажется. В мусульманской культуре существует строгое разграничение прав, обязанностей, сфер деятельности мужчин и женщин.

Есть проекты социальные. Сейчас делаем большой проект помощи ребятам, которые после онкологических заболеваний находятся в реабилитационном центре под Москвой. При школе работают мастерские, научные лаборатории, детский сад. Сейчас ребята разрабатывают комплект мебели для детского сада. Старшие ребята вместе с пятиклассниками-шестиклассниками создают музей бионики. Или вот каждый год у нас проходят лицейские дни. Целую неделю ребята играют в Лицей, погружаются в XIX век: лицейские балы, лицейские уроки, лицейские экзамены.

– В чем смысл этого погружения? Вы таким способом изучаете историю начала XIX века или жизнь собственно пушкинского Лицея?

– И это тоже. Литературоведческие, исторические исследования лицейского периода Пушкина есть, а педагогических нет. Благодаря Пушкину возник миф о лицейской свободе, лицейской дружбе, о внимании к каждому лицеисту. Для Матюшкина, например, специально выписывали географические журналы, потому что он увлекался географией. Может быть, в силу такого внимания все выпускники Лицея стали в России известными людьми, несмотря на разный уровень дарования.

– Тогда еще вопрос: Вы же сами выстраиваете в своей школе лицейские отношения – зачем еще играть в это?

– Во-первых, этой традиции 25 лет. Во-вторых, для меня как для учителя истории важно, чтобы ребята погружались в историю, а не только знали ее. Это метод игрового проживания истории, когда ученик может сказать: не «я знаю про Лицей», а «я там был». Отбираются, например, тридцать ребят, их одевают в костюмы лицеистов, и несколько суток они проводят вместе – и днем, и ночью, как это было в Лицее.

Создается и атмосфера Петербурга того времени: есть трактиры, литературные кафе, музыкальные салоны, даже игорные дома. Ребята ставят большие спектакли. А тема каждый год меняется: судьбы лицеистов, лицейская дружба, культ знаний и так далее.

Но главное, пожалуй, – это игровое проживание культуры. Какой-нибудь класс, допустим, уезжает на сбор и живет там как первобытное племя. Нельзя, например, пользоваться десятичным счетом, нельзя употреблять некоторые слова – надо вырабатывать свой язык. Они охотятся на бизонов, делают керамику, создают первый ткацкий станок…

Все это делается для того, чтобы они не только с помощью дат и имен проникали в эпоху Средневековья. А могли сказать: я там был менялой на рынке, а я был философом у короля.

Между Судом чести и Конституцией

– Школьная Конституция – звучит красиво. Это привлекает ребят?

– Кроме уроков и программ, существует еще то, что называют духом школы, ее укладом. Законы и правила жизни создают сами ребята и учителя. Время от времени они же их меняют. А те, кто является создателями законов, являются, как правило, и их носителями.

Был, например, такой закон: «Ученик в любой момент может уйти с урока, объяснив учителю причину». Недавно закон уточнили – «не объясняя причины».

Важно, что школьные законы равно обязательны и для учеников, и для учителей. Есть у нас закон о новичках, который предписывает особенно бережное к ним отношение. На два месяца новички освобождаются от ответственности за неисполнение законов. А малышей нельзя не только обижать, с ними нельзя даже играть, если они этого не хотят.

– Если есть законы – значит, должна быть и система наказаний…

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука