Рассуждения о методе. Начала философии. Страсти души (сборник)

Нет необходимости различать столько же разных видов любви, сколько существует различных вещей, которые можно любить. Хотя, например, страсть самолюбивого человека к славе, скупца к деньгам, пьяницы к вину, распутника к женщине, которую он желает изнасиловать, порядочного человека к своему другу или предмету сердца, доброго отца к своим детям, – хотя все эти страсти и различаются между собой, однако в их причастности любви они сходствуют. Но четверо первых имеют любовь только к обладанию объектами их страстей, а вовсе не к самим объектам, стремление к которым для них смешивается с другими страстями, тогда как любовь, питаемая хорошим отцом к своим детям, столь чиста, что не желает ничего иметь от них, совершенно не желает как-либо обладать ими либо быть связанной с ними теснее, чем это есть; но, считая детей за свое второе «я», такой человек ищет их блага, как собственного или даже с большей заботливостью. Представляя себе, что он и они суть единое и что он не самая лучшая часть этого единого, он часто ставит их интересы впереди своих и не страшится потерять себя для их спасения. Приверженность, которую имеют благородные люди к своим друзьям, той же природы, хотя она редко так совершенна;

а любовь, какую питают к любовнице, во многом причастна описанной природе, но она причастна несколько и иной природе.

83. Различие между простым пристрастием, дружбой и благоговением

Можно, мне кажется, с большим основанием различать любовь по степени уважения, какое оказывают тому, что любить, сравнительно с самими собою. Когда считают объект своей любви ниже себя, то имеют к нему простое пристрастие; когда считают его равным себе – это называется дружбой: а когда его превозносят, подобная страсть может быть названа благоговением. Так, можно иметь пристрастие к цветам, к птицам, к лошади. Но, если только не обладают расстроенным рассудком, нельзя иметь дружбы ни к кому, кроме людей. И последний столь естественный объект этой страсти, что нет настолько несовершенного человека, к которому нельзя было бы питать дружбы, когда влюблен и имеешь душу действительно высокую и благородную, о чем речь будет дальше в § § 144 и 146. Что касается благоговения, то главным его объектом является Божество, к которому нельзя оставаться не благоговеющим, если познать Его как должно; но можно также иметь благоговение к своему повелителю, своей стране, своему городу и даже к обыкновенному человеку, поскольку уважаешь его больше себя. Следовательно, различие между этими тремя видами любви проводится главным образом по их результатам. Ибо поскольку во всех видах любви считают себя связанными с любимым предметом, то всегда готовы оставить худшую часть всего, что связано с ней, чтобы сохранить другую часть; отсюда и получается, что любимому предмету отдают предпочтение перед предметом простого увлечения и, наоборот, в благоговении отдают предпочтение вещи любимой самой по себе, за которую не побоятся умереть, лишь бы сохранить ее. Примеры этому мы часто видим в тех, кто готов умереть для защиты своего государя, или города, или даже частных, боготворимых им лиц.

84. Нет столько видов ненависти, как любви

Хотя ненависть прямо противоположна любви, однако ее не подразделяют на столько же видов по той причине, что не замечают между бедами, добровольно избегаемыми, того различия, какое делают для благ, с коими связаны.

85. Об удовольствии и об отвращении